Эли Бар-Яалом
Высокие договаривающиеся стороны уселись по оба конца стола, а между ними неприметной тенью примостился переводчик.

Все молчали.


Первым начал Он.

– Я тебя люблю.

Её передёрнуло, но переводчик сделал Ей знак и сказал:

– Он говорит: «У меня есть терпение, я готов слушать и пытаться понять тебя».


Она хмыкнула и с горечью ответила:

– Ты всегда умел говорить красивые слова, а дела я от тебя, наверное, никогда не дождусь.

Переводчик повернулся к Нему и сказал:


– Она говорит: «Я тебя тоже люблю. Только любовь помогла мне выдержать всё это».



Он заговорил, и в Его голосе звучала мука.

– Я больше так не могу. Всё, что я ни делаю, тебе не нравится. Ты всё время критикуешь.

Переводчик снова повернулся к Ней и сказал:

– Он говорит: «У меня разросшееся, ранимое эго. Оно заставляет меня воспринимать все твои слова как нападки, и я помимо воли начинаю видеть в тебе врага».

Она посмотрела на Него – уже без ненависти. Уже с той жалостью, от которой до любви – полтора шага.

– Я попробую помнить об этом, но ты тоже должен перестать быть ребёнком. Пора уже повзрослеть на четвёртом десятке!

Переводчик повернулся к Нему...

...Они уходили вдвоём, плечом к плечу, почти рука об руку. На пороге Он остановился, подбежал к переводчику, хлопнул его по спине и воскликнул:


– Да ты, брат, профи! Где такому учат, а?

Переводчик не ответил; он поймал глазами Её взгляд и одними губами перевёл:

– Он говорит мне: «я хочу научиться понимать её сам».