О маленькой принцессе,
Которую он называл королевой,
Маргаритой…


Пролог

Не будем долго рассказывать историю о том, как он ее полюбил. Он ПОЛЮБИЛ её. Много ли для этого надо?… Взгляд? Улыбка? Случай? Нет!!! Это приходит и все… Время и расстояние становятся ничем против Его Величества Любви! И даже сама жизнь человеческая. Ибо, согласитесь, это самое прекрасное и самое всепоглощающее чувство.

Из доклада профессора психологии…

…Поэты бурно и красочно во все времена описывают, как и что происходит с влюбленными, что происходит с ними на, так сказать, эмоциональном уровне…
Наиболее остро эти, согласитесь, немного сумасшедшие люди, переживают разлуку со своей, так сказать, второй половинкой. Стремление воссоединиться порождает в них тягу к всяким необдуманным поступкам, излишней вспыльчивости, истерии, психозу или же наоборот, к депрессивным состояниям…

О Времени

В Ветхом Дворце пыжились напомаженные и надушеные дяди и тети, поучая всех. Они отражались в зеркалах маленьких луж, что возникали из набухающего потолка. Вся эта публика высовывала свои напудреные носики в окна и они тут же намокали и замерзали… Весь день шел дождь. В ноту сквозняку, шумевшему в щелях Ветхого Дворца, хотелось повыть… Ему. И поставить точку. И он стал думать о ней.

Мысли на бегу

«18! Черт! Буду затемно. Ох, и выдался праздничек… Главное, чтобы кто-нибудь там был в такую погодку. А наверное и нету… Так, вот какой-то автобус. Попутный! Сколько? Марадер… Эх, если бы не садилось солнце…
Так, мне сюда… А в лесу-то уже совсем темно… Пойду по асфальту, через село. Катастрофически темнеет, да еще и эти тучи. Черт, не вижу лица мужика… Кажется с рюкзаком… Или нет? Окликнуть? А что скажу? Сборы-то лучше не выдавать, а он может из лесничества. Ушел. А вот и село. За ним – лес! Почти пришел. «Сейчас выберусь на горку и вычислю где лагерь…»,- стучали виски, а сердце думало о Ней…

Тьма

Он был здесь один… Ему это теперь стало точно ясно. Ночь. Дождь. Лес.
Ни огня, ни палаток. Полное одиночество… И это странно его успокоило. Наверное потому, что эта пустая и темная ночь в лесу уже давно рвалась из его души. А этот холодный дождь и ветер давно поселились в нем. С тех пор как ушла Она…
Он очнулся и снял рюкзак. Да, он отсюда не уйдет. Можно успеть еще вернуться в город, можно пойти ночевать на дачу к другу, что была неподалеку, но он останется здесь.
Он не взял топора, чтобы нарубить дров, у него нету фонаря, он не взял котелка… Он останется здесь.
Лес. Дождь. Ночь.
Закурил. Пошел искать хворост. Наощупь. Одна веточка, две, три… Вот две сухие. Откуда? Везет, как всем дуракам.
Чем распалить? В кармане нашлась пустая пачка «Примы». Мнет, подкладывает под тонкие ветви. Вспышка зажигалки. Тухнет. Минуты усилий рождают пламя. Он прикрывает его от дождя и подкладывает новые ветви.
Пламя окрепло, но хворост закончился… Он кидается вокруг за новым. Занимется и этот. Собирает еще. За костер уже можно не переживать… 1:0
Надо ставить палатку. Ищет место, раскладывает рюкзак. На половине работы ветер задул пламя у костра. Раздувает костер, бросает дров. Вскоре, палатка готова. Вещи внутрь и за ужин! Целый день ничего не ел! Снова нужны дрова… Много дров… Ищет… А в чем же варить? Сварю в кружке-«сиротке»! 1 литр как-никак. Огонь, кружка, в ней вода. Гречка, шпроты, сыр, хлеб, лук, чай, сахар. Булькает гречка, жуется хлеб с сыром. Замерз. Вспоминает о бутылке водки в рюкзаке. На праздник ехал ведь! Чего добру пропадать…
Пара глотков разливаются по телу приятным теплом. Теплеют руки, а в голове появляется эта песня Ю.Шевчука – «Когда идет дождь…»
Он начинает петь. Сначала, про себя, а потом и в голос…
- Ты не один!, - да! Я не один, со мною этот ласковый огонь. В душе просыпается первобытное уважение к этому существу…
Кипит каша… Моросит дождь… Он наливает водку в крышечку – выпей со мной, дружище, одному, говорят, пить нельзя…,- выплескивает в огонь. Огню напиток пришелся по-вкусу. Вверх взлетает ослепительное пламя синего цвета на миг освещая всю поляну.
А знаешь, есть один человек, - говорит он,- которого я безумно люблю. Ее, правда нет сейчас рядом… А как бы хотелось, чтобы она оказалась сейчас здесь… Вот прямо здесь вышла из темноты к огню…, - голос его стал почему-то глух…, - но, - он пытается улыбнуться, чудес не бывает…
Они молчат. Он снова наливает ему крышечку водки. «За тех кого нет с нами, а точнее за нее…» Сейчас я тебе одну песню спою, ей написал…

Здравствуй, мой далекий огонек,
Я спешу к тебе душой согреться,
Эх, тебя сейчас прижать бы к сердцу
Милый мой и трепетный цветок…
Эх, твои бы руки целовать,
Целовать до умопомраченья,
И к чему такие приключенья,
Я устал то ждать то догонять…

А вспомни поле из ромашек,
Из мечтаний наших,
Что тебе я вместе с сердцем подарил…
К тебе я в мыслях улетаю,
Моя милая, родная –
Без тебя совсем я что-то загрустил…

Я иду по улицам сырым,
Да, у нас опять вот задождило,
Мысли и дела перекрутило,-
Знала б ты как быть устал один…

А вспомни поле из ромашек,
Из мечтаний наших,
Что тебе я вместе с сердцем подарил…
К тебе я в мыслях улетаю,
Моя милая, родная –
Без тебя совсем я что-то загрустил…

Знаю, что нельзя так раскисать,
Я возьму себя опять сейчас в руки,
Под контроль все чувства по-науке,
Дам себе лишь песню доиграть…

А вспомни поле из ромашек,
Из мечтаний наших,
Что тебе я вместе с сердцем подарил…
К тебе я в мыслях улетаю,
Моя милая, родная –
Без тебя совсем я что-то загрустил…

Вот так! Давай еще за нее. Вспышка. Поспела каша. Перемешивает ее с пол-банкой шпрот. В свободную кружку наливает воды и ставит в огонь на чай.
Каша вышла вкусной. А может и ты хочешь? Кладет ложку каши в огонь. Ест. А знаешь, она любит еще такую песню…

Когда в твой дом войдет ночь
И будет слышен ночной прибой…
Я расскажу про свою любовь,
И попрошу остаться с тобой…

И ты услышишь, там, за окном
Песню листвы музыку волн…
И ты услышишь, там, за окном
Песню листвы музыку волн…

Если ты скажешь слово «нет!»
Я растворюсь в ночной тишине,
А когда наступит рассвет,-
Ты и не вспомнишь обомне…

И лишь услышишь, там, за окном
Песню листвы музыку волн…
И лишь услышишь, там, за окном
Песню листвы музыку волн…

Если ты скажешь слово «да!»
Я превращусь в море цветов!
Я буду рядом с тобой всегда,
Будет прекрасна наша любовь!

Ты будешь слышать, там, за окном
Песню листвы музыку волн…
Ты будешь слышать, там, за окном
Песню листвы музыку волн…

Молчат, он курит. Он горит и потрескивает. Ветер. Дождь. Ночь… «За нее!», - вспышка, он ест. Кашу, сыр, лук… Поспевает чай.
Он рассказывает ему, ибо он никогда не видел ее, какие у нее прекрасные, душистые волосы, нежные и трепетные губы, мягкие ресницы, как пахнет ее кожа, как был прохладен шелк на ее грациозном тонком стане, как страстны и горячи были ее объятия, как их дыхания становились одним целым, как в темноте ее губы шептали «я люблю…», и каждое мгновение с ней казалось самым ярким, все наполнялось прекрасным ароматом, звучали самые чистые звуки и слова… Это было прекрасным временем и… самым жарким пламенем.
Он понял его. Оттого наверное, что он никогда не видел ее, а именно такой представляется нам идеальная любовь…
А потом рассказал он как пробил Набат-колокол время разлучное… И прилетел крылатый дракон, что летает выше птиц, и унес его горлицу. Не смог уберечь он свою любовь долгожданную…
- За нее. Вспышка. Он молча побрел за дровами. В этот раз ему очень повезло. Нашлась большая охабка относительно сухих дров.
- А давай, веселиться! Есть песня такая!

По степи зноем раскаленной… ленной…ленной…
Среди высоких ковылей…
Семен Михайлович Буденый, ох едренный
Скакал на рыжей кобыле…

Он был у кожаной тужурке…журке…журке…
Он был у кожаных штанах,
И пел народну песню Мурка…Мурка…Мурка…
Он со слезами на глазах…

И вот дойдя до того места…места…места…
Где Мурка мертвая была,
Была мокра его тужурка…журка…журка…
Навзрыд рыдала кобыла…

Когда штаны его промокли…мокли…мокли…
И белый свет уж стал не мил…
Еще два белых эскадрона…дрона…дрона…
Семен Михайлович порубил…

По степи зноем раскаленной… ленной…ленной…
Среди высоких ковылей…
Семен Михайлович Буденый, ох едренный
Скакал на рыжей кобыле…

Со второго куплета песня не заладилась и стала похожа на поминальную… И допев он сказал: «На самом деле это очень весело…»
Он собрал еду, допил чай, попрощался с терпеливым другом и пошел спать. И вот, когда он был внутри палатки и залез в спальник, ему снова захотелось спеть ей про «далекий огонек». И он запел… Допев до конца, ему захотелось спеть ее снова и снова. И он пел и пел…
На каком разе его волос сорвался на вой никто не знает, но после этого звука его уже больше никто не слышал.

Сон

Висячие сады поражали своей красотой. Казалось это место соткано из любви. И он бродил среди этого чуда в своей потертой армейской форме, в кожухе, застегнутом под жилет, в защитной кепке и ботинках, которые уже повидали на своем веку. Он искал ее. Среди тенистых аллей и лужаек, благоухающих цветами. Кругом ходили улыбающиеся люди, но его никто не замечал, как будто он был призраком на этом празднике любви и жизни. А ее он не находил…Но очень хотел этого…

Утро

В такую пору в лесу много грибов. И собирает их и стар и млад. Собака какого-то грибника, здоровенная овчарка, собралась спереть остатки шпрот, оставленные под тентом у палатки. Грохот миски разбудил его. Услышал это и хозяин, отозвав собаку. И вернулся сон.

Сон

Висячие сады поражали своей красотой. Казалось это место соткано из любви. И он бродил среди этого чуда в своей потертой армейской форме, в кожухе, застегнутом под жилет, в защитной кепке и ботинках, которые уже повидали на своем веку. Он искал ее. Среди тенистых аллей и лужаек, благоухающих цветами. Кругом ходили улыбающиеся люди, но его никто не замечал, как будто он был призраком на этом празднике любви и жизни…
И тут он увидел замшелый мостик, через тихую речку, что вливалась в спокойный, осенний пруд. Он уже где-то видел этот замшелый камень, холдный и влажный от приближающегося рассвета. На нем стояла она! Он окликнул ее и она как-бы очнулась от сна. Они бросились друг к другу и он крепко обнял ее. Наконец-то они соединились! Прийдя в себя после первого шока встречи, они долго смотрели друг другу в глаза и говорили не шевеля губами. Они казалось, кружились…
Она сказала что вернулась к нему и он стал звать ее с собой, что рядом тут у него палатка и костер… Но она ответила что ей надо закончить еще какие-то дела… А он кричал: «к черту дела, я так соскучился по тебе!»… Но она поцеловала его и ушла… Как умела уходить только она…

Вы глянули в глаза, как будто удивленно,-
И понял я тогда, что Вас всю жизнь любил…
Я чувствовал себя прекрасно окрыленным,
Жаль, только о цветах, я так и не спросил…

Зачем не Вечный Сон, обещанный в награду?
С кем буду я гулять в саду, где вишен цвет…
Я несмогу быть рад под крышей винограду
И сидя при свечах, я не увижу свет…

Беречь не будеш Сон, как мне заснуть беспечно?
Как я смогу заснуть с улыбкой на губах?
Я сам не перейду из камней мшистый мостик,
А из златой бумаги я сделаю колпак…

И в треснувшем стекле звезда, увы, пропала…
И дерзко не смогла ты вечность разорвать,-
Прекрасной Маргаритой хотела, но не стала…
Вот потому и мне век Мастером не стать…


Утро

Его опять раздудили грибники… Эх, какой сон перебили… Светит солнце. Теперь приготовить завтрак не составит труда. Вот он, хворост для костра. Вот и костер. Не потух! Он возрождает своего друга из пепла. Весело кипит каша. Поют птицы и обещают славный день!
Он стал собирать вещи и сложил палатку. Закурил. Сел у костра.
- Ну что ж, мне пора. Отныне твой блеск всегда в моих глазах, а твое тепло в моей душе…
Его речь прервало появление третьего. Это был лось! В этих местах его было встретить более чем удивительно. А главное он не боялся двух друзей! Послушав их и принюхавшись он побрел дальше по своим неторопливым делам.
- Да, «ты не один»! Да и я тоже… До встречи! Здесь же.
Стоянка с полусгнившим каре и дымящимся костром стала отдаляться. Или это он уходил вдаль… Через некоторое время его синий рюкзак уже не мелькал среди сосен. Он шел к ней, и не важно сколько. А его друг все так же махал вслед ему своим дымным шлейфом…

Осень 1997 года.