Странный закон жизни: человек должен умереть, чтобы все оценили, что он значил, чего стоил и кем был на самом деле для всех нас. Когда Любовь Полищук была жива и радовала своими ролями, все это казалось таким естественным и привычным, как воздух. Все, что она делала, ее красота и талант – казались чем-то само собой разумеющимся. И только сейчас, после ее смерти стало очевидно: мы ее недолюбили, недооценили, недопоняли.
И теперь словно в собственное оправдание бесконечно скорбим и жалеем об ее уходе. Все телеканалы, газеты, все люди словно убаюкали ее в любви, восхищении, мольбе за нее. Яркая, феерическая, карнавальная, неувядающая женщина-шарм, которая, как казалось, жила и творила играючи, легко, с улыбкой, оказывается, всю жизнь постоянно боролась с собой. Вся ее жизнь – преодоление. От начала и до самого конца. Только близкие знали, какого труда ей стоил успех.

Сама исправила кривизну ног
В детстве Люба страшно комплексовала и стеснялась. У нее была ужасная, как ей казалось, привычка краснеть от смущения - заливалась свекольным румянцем, но преодолела смущение. Работала над собой: исправила кривизну ног (в детстве у нее был рахит), перевязывала веревкой ноги и стояла по стойке смирно часами, держа ноги в напряжении. Заставляла себя всегда расправлять плечи, держать прямо спину. И вопреки обстоятельствам стала актрисой.
Начинала в мюзик-холле: отплясывала, пела, парадировала. Когда же в начале 80-х, оставив мюзик-холл, перешла в труппу Московского театра миниатюр, снова преодолевала сложности. Рассказывала об этом: «Ломки были сильные. Я не умела работать без микрофона и, думая, что меня не слышно, форсировала звук, постоянно срывая себе голос. Я ломала декорации, зашибала партнеров. В мюзик-холле приходилось выступать на огромных площадках, а тут маленькая театральная сцена, да и ростом меня Бог не обидел, и если я прыгала из одной кулисы, то сразу же улетала в другую» (рост актрисы 1 м 75 см).
Не просто у Полищук складывались отношения с кинорежиссерами. Она не терпела к себе неуважительного отношения, не мирилась с несправедливостью, фальшью, угодничеством и могла поплатиться за свой несговорчивый характер.
Однажды осмелилась высказать правду руководству «Мосфильма», и ее внесли в «черные списки» - запретили снимать.
Потом появились новые препоны. Актрису отказывались брать в фильмы из-за ее сходства с Софи Лорен. С ее красотой и яркостью Любовь не подходила советскому кинематографу, которому нужны были образы женщин-матерей, скромных тружениц. «У Полищук лицо несоветской женщины», - поставил свое резюме высокий начальник. И на несколько лет Полищук вычеркнули из претенденток на роли в телефильмы. В картинах ее снимали только в небольших эпизодах.

Сына воспитала одна
В личной жизни актриса тоже столкнулась с множеством невзгод. Еще на родине в Омске познакомилась и вышла замуж за коллегу Макарова. Их пара поражала зрителей зажигательным задором и темпераментом.
Но, родив сына Алексея, Любовь приняла волевое решение развестись – по ее словам, муж пил, как сапожник.
Понимала, сложно одной с крошкой-сыном, без мужского плеча, но уже тогда знала: всю жизнь будет бороться, и это только начало.
Свободной Полищук мужчины проходу не давали, теряли от нее голову. Влюблялись в нее и женщины.
«Я тогда не знала, что такое лесбийская любовь и не могла понять, что нужно этим женщинам, которые дежурят возле моей квартиры, - вспоминала актриса. - Одна грозилась выброситься из окна лестничной клетки, если я не открою. Она мне сказала: мне нужно только сидеть напротив вас и смотреть на вас, больше ничего».
Полищук привыкла рассчитывать только на себя. Хотя признавалась, что плохо относится к женской эмансипации: говорила, мол, это явление распространилась как раз потому, что мало настоящих мужиков, способных стать для слабого пола опорой.
Но встреча с настоящим мужчиной - художником Сергеем Цигалем, с которым познакомили актрису друзья Хазанов и Розовский – в ее жизни случилась.
В те 80-е годы, Цигаль лихачил на своем «Жигуленке», причем, обходился без шипованных шин: так рискованнее, с ветерком, чтобы не тормозить на поворотах, больше адреналина.
Он посадил Любашу в свою машину и дал по газам. Думал ошарашить красотку, а она счастливо улыбнулась: «Какой класс!». И Цигаль понял: моя!
Как рассказывала Полищук, он, возможно, и не женился бы на ней, если б она не заставила. Доктора запрещали рожать, а Любовь очень хотела девочку, и вскоре поняла: беременна. После этого события Сергей пришел с цветами и неуклюже сделал ей предложение. Она, смеясь, согласилась, а сама шутила, дескать, с каким трудом вышла замуж. Появление Машеньки было очень тяжелым. Родить Полищук не смогла, ей сделали кесарево сечение, тут же открылся аппендицит. Сделали вторую операцию. Ослабленная, стразу же вышла на сцену и отплясывала в театральном спектакле канканы, шпагаты делала. «И у меня вылетели прямо на сцене в спектакле «Соломенная шляпка» два диска позвоночника, - вспоминала актриса. - Потому, что вся нагрузка на спину пошла, на животе мышцы не работали. До 35 лет я вообще ничем не болела. А тут сразу подряд: спина, потом я заболела гриппом, попала инфекция, заболела гайморитом. Месяц провела в больнице».
Пришлось лечиться, а душа сжималась от переживаний за дочку, семью.
Из воспоминаний актрисы: «Особенно трудно было, когда родила дочь. Молоко пропало. В магазинах пусто. Ребенок болеет. Кошмар. Вот тогда я подумала: надо свалить куда-нибудь. Ради дочки. Я понимала, что в 35 лет за границей никому не нужна, и готова была работать даже уборщицей или посудомойкой. Потом депрессия прошла. Я вышла на сцену и поняла, что никуда не уеду».

Болезнь
«Последние годы я перестала мечтать. Так получилось, что все мечты сбылись. Я люблю, любима, у меня дети, дом, работа. Я должна быть счастлива», - с грустью в глазах говорила актриса. Когда она так признавалась, никто еще не знал, что у Полищук смертельная болезнь - такома (рак) позвоночника, когда позвоночник поражен, кости постепенно разрушаются, так что человеку все труднее и труднее двигаться, потом он перестает ходить.
Родные ее спрашивали, почему она дома перестала улыбаться, она отвечала: «У меня мышцы замыкаются на лице, и все болит».
В 2000 году репетировала пьесу «Искушение» с Сергеем Безруковым. В ней ее героиня попадает в аварию. За две недели до премьеры Полищук тоже попала в аварию (у нее были проблемы с шеей и ребрами, травма позвоночника). Актеры называют такое совпадение плохим знаком и предвестником несчастия. Уже через два дня актриса появилась на репетиции с корсетом на шее – сдвинулись диски позвонков. Сергей Безруков и режиссер просил ее отложить премьеру. Но она продолжила работу. А через некоторое время встала на пуанты в спектакле «А чой то ты во фраке?»
Потом словно корила себя: «Ну какого черта я в 45 лет забралась на пуанты, натянула на себя пачку?! Сбылась мечта идиотки. Как говорил Жванецкий – уму нерастяжимо. Оно мне надо, с больной спиной?!».
«Она вынуждена была уйти из театра – не могла больше ездить на гастроли, была под постоянным присмотром врачей. Но, несмотря на запрет докторов, продолжала сниматься. Мы удивлялись: зачем?! При ее то самочувствии! Муж, сын зарабатывают, и ладно. Но она говорила, что не может без работы», - рассказывает ее подруга.
Только близким Любовь признавалась, что очень устала болеть.
Страдала, мучилась, но не позволяла себе отчаиваться, не пала духом.
Врачи сообщили близким актрисы, что она обречены. Знала об этом и Люба. Но продолжала жить, словно ничего не случилось. Родные пытались продлить мгновения.
Ее подруга рассказывает, что родные делали все возможное: находили лучших врачей, возили ее по всему миру на обследования, процедуры, операции.
У мужа родные живут за границей. И они все дружно искали для Любочки докторов, покупали лучшие лекарства, все вместе находили средства на лечение.
Актрисе сделали специальный корсет, поддерживающий позвоночник, и она ходила в нем.
Мучилась с какой-то святостью – не ожидая к себе жалости, не объявляя сбор денег на свое лечение, никому ничего не рассказывая, ничего не требуя, не прося. У нее не испортился характер. Она до последнего была красива.
Говорят, потому и не увядала ее красота, потому что в лице словно просвечивала душа, в которой всегда жили доброта и любовь.
Как рассказывает ее подруга, по вечерам эта блистательная женщина, час назад сверкающая на сцене, переодевалась в простое и… шла по подворотням кормить бездомных собак и кошек. Жалела каждую божью тварь, терпящую лишения и невзгоды. Всегда подавала нищим.
Глядя на Любовь, никто и не догадывался, что эта улыбчивая женщина порой не спит по ночам из-за мучивших ее болей, постоянного недомогания.
Близкая подруга видела, как Любовь иногда плакала от ощущения, что не хватает сил. Бесконечные процедуры, болезненные уколы, химиотерапия, из-за которой выпали волосы, и пришлось носить парик, – все это порой напоминало ад. Но Любовь вытирала слезы, выпрямлялась и говорила: «Не будем плакать, будет жить столько, сколько отпущено. С радостью!».
Очень редко она приходила в отчаяние от ставших бесконечными «гастролей» по больницам. Однажды, приехав, наконец, домой, стояла в душе. А муж что-то ей говорил из кухни, и актриса сорвалась: «Да ты, да ты меня должен на руках носить!».
Сергей подошел, нежно посмотрел и сказал: «Любань, что я и делаю: из одной в больницы в другую».
И после этой реплики Любе еще яснее стало: с мужем ей невероятно повезло – столько в нем терпения, любви, доброты. Если бы не он…

На съемках ее подпирали подушками
Последние пять лет Полищук безостановочно лечилась.
Через не могу занималась спортом, плавала в бассейне, старалась держаться.
С удовольствием снималась в сериале «Моя прекрасная няня» на равных с молодыми - с восьми утра до 12 ночи. График был такой напряженный, что однажды упала в обморок от усталости. Под конец ее снимали преимущественно в сидячем положении, подперев подушками – ей больно было стоять. Иногда вскрикивала от острой рези в спине, но тут же начинала смеяться. И всем вокруг казалось, что ничего страшного не происходит.
А потом надолго попала в больницу и уже не могла сниматься.
Выпросилась у докторов только на последний съемочный день.
Настя Заворотнюк рассказывает, что Любовь Григорьевна в тот последний съемочный день стояла с очень прямой спиной и улыбалась.
Она не переставала шутить. Играла сквозь боль, а, казалось, летала над съемочной площадкой.
Снимали эпизод, когда Полищук и Заворотнюк, перепутав зал, стоят возле огромного, роскошного гроба, и Заворотнюк по роли говорит, мол, с таким приданым у меня просто очередь из женихов выстроится.
Любовь ей отвечает: «По дереву постучи!». Обе стучат по крыше гроба, как тут же спохватываются и в ужасе кричат и смеются.
Актриса Назарова, по роли бабушка Вики, мама Полищук, несет картину и говорит в кадре: «Утро в сосновом ГРОБУ». «Да не гробу, а в бору, мама!», - поправляет ее по роли Полищук.
Теперь этот черный юмор стал казаться пророчеством.
На прощание Полищук сказала всем работникам киногруппы: «Я вас всех очень люблю! Спасибо вам огромное!». Словно прощаясь навсегда. Следующая «встреча» состоялась на ее похоронах.

Последние дни
В детстве гадалка предсказала юной Любе большой успех, славу и в конце казенный дом. Сначала девушка думала, что это тюрьма, потом поняла – театр. И лишь недавно стал ясен истинный смысл предсказания: казенный дом – это больница.
Даже глубоко больной, актриса общалась с друзьями, коллегами, встречая их в больничной палате своими привычными анекдотами, байками, смехом.
Но все замечали: как тяжело ей улыбаться в тисках боли, испытывая невероятные физические страдания.
Незадолго до смерти она сообщила подругам, что больше у нее нет сил ни с кем общаться.
«Я не могу вас принимать, мне тяжело даже разговаривать», - призналась Полищук.
Ее душила боль. Но умирать так не хотелось…
Врачи выписали ее домой… умирать.
Подруга рассказывает, что последние свои дни Любовь редко приходила в сознание. И – кричала от боли так, что было слышно соседям.
Боль была столь невыносимой, что сознание отключалось. А болеутоляющие уколы не давали желаемого облегчения. Любовь уже не ходила, редко сидела, все больше лежала.
Сын Алексей на расспросы знакомых отвечал, мол, сидим с Сергеем Цигалем и Машей возле ее кровати и ждем - больше ничего уже нельзя изменить. Смерть сидела рядом.
Ушла Полищук утром во сне.
В последний путь актрису провожала вся Москва. Из Омска приехала 80-летняя мама. До Любы она похоронила сына, брата Любы. Теперь осталась только младшая дочь, которая живет в Германии.
Любовь Полищук осталась в сердцах благодарных поклонников, навечно в искусстве как великая актриса, которая не зря прожила свою жизнь. Про таких, как она, говорят: да святится имя твое!
Из воспоминаний актрисы:
- Женщины вообще обладают интуицией, а у актрисы в трехкратном объеме развита интуиция. И вот чувствую я на съемках, что какая-то ерунда, что меня как будто замуровали, плохо мне. Выясняется, режиссер Женя Татарский сказал ассистентке (мы с ней потом очень дружили), мол, привези мне манекенщицу, блондинку с карими глазами. И привезли меня. Представляете состояние режиссера. Причем для съемок был взят в аренду корабль, а это деньги. Значит, съемочный день должен состояться. Съемки очень сложные. И тут еще приходит Олег Иванович Даль. Я на подкошенных ножках, глаза в кучку, пошла в дамскую комнатку посидеть, перекурить это дело. Прихожу, у меня ничего не успокаивается, колотун. Наконец, подошел режиссер, видит, что я на гране нервного срыва. Подходит Олег Иванович Даль. Он все сразу понял, снял очки, взял мою руку в свои, прижал к щеке и посмотрел мне не в глаза, а в зрачки. И вот такое ощущение, что он перелил в меня энергию… может, он волшебник был? И у меня ушел этот «холодец» и я выпрямила спину и почувствовала себя артисткой, его партнершей. Мы пошли и сыграли сцену с одного дубля.