доллар и 20 центов


больше всего он любил конец лета, нет, осень, кажется осень, короче на
пляже уже было прохладно и ему нравилось сразу после заката шагать по кромке
воды, вокруг ни души, а вода казалась грязной, вода казалась гиблой, и чайки
не желали спать, терпеть не могли спать. они опускались, подлетали к нему,
охотясь за его глазами, его душой, остатками его души.
если у тебя осталось немного души и ты знаешь об этом, значит у тебя
еще есть душа.
потом он садился и смотрел на воду, и глядя на воду, трудно было
чему-то верить. тому, что, скажем, есть на свете такая страна как Китай или
Соединенные Штаты или такое место как Вьетнам, или что когда-то он был
маленьким, хотя нет, если вдуматься, в это было не трудно поверить, детство
у него было препоганое, его он не забыл. и молодость тоже не забыл: все
места работы и всех женщин, потом годы без женщин, а теперь - без работы.
шестидесятилетний бомж. списан. ничто. у него был доллар и двадцать центов
наличными. за жилье за месяц заплачено. океан...он перебрал в уме всех своих
женщин. с некоторыми из них ему было хорошо, другие были ведьмами, слегка
тронутыми, жесткими и царапались. комнаты и кровати, и дома, и
рождественские праздники, и места работы, и пение, и госпитали, и
беспросветность, тусклые дни и ночи и никакого смысла, ни единого шанса.
а сегодня итог шестьдесяти лет: доллар и двадцать центов.
немного погодя он услышал за спиной смех. они притащили одеяла,
бутылки, банки пива, кофе, бутерброды. они смеялись, они хохотали. два парня
и две девчонки. стройные, гибкие, беззаботные. потом кто-то из них увидел
его.
- Эй, что это такое?
- Господи, я не знаю!
он не пошевельнулся.
- это человек?
- оно дышит? оно корчится?
- КАК корчится?
они захохотали.
он приподнял свою бутылку. в ней еще кое-что оставалось. сейчас было
самое время хлебнуть.
- оно ШЕВЕЛИТСЯ! смотрите, оно ШЕВЕЛИТСЯ!
он поднялся и стряхнул с колен песок.
- у него руки и ноги! у него лицо!
- ЛИЦО?
они снова засмеялись. он удивился. обычно дети не такие. не злые. что
же тогда эти? он подошел к ним.
- старости не стыдятся.
один из парней доканчивал банку пива. он отбросил ее в сторону.
- стыдно годы даром тратить, папаша. а ты по-моему только зря небо
коптил.
- Я все еще порядочный человек, сынок.
- а если одна из этих девок подставит тебе свою киску, папаша, что ты
сделаешь?
- Род, не выражайся!
это заговорила молоденькая девушка с длинными рыжими волосами. она
распустила их на ветру, казалось, вся она отдается на волю ветру, крепко
упираясь ногами в песок.
- так как же, папаша? что ты сделаешь? а? что ты сделаешь, если одна из
этих девок на тебя ляжет?
он повернулся, обошел их одеяло и по песку побрел к дощатой дорожке.
- Род, ну зачем ты так издевался над этим старикашкой? иногда я тебя
просто НЕНАВИЖУ!
- А НУ ИДИ СЮДА, крошка!
- НЕТ!
он обернулся и увидел как Род несется за девушкой. она завизжала, потом
засмеялась. Род поймал ее и они упали на песок, борясь и хохоча. он увидел
что другая пара стоит и целуется.
он дошел до дорожки, сел на скамейку и стер с ног песок. потом он
обулся и через десять минут уже был в своей комнате. он разулся и, не
включая света, вытянулся на кровати.
в дверь постучали.
- Мистер Снид?
- да?
дверь приоткрылась. это была квартирная хозяйка - Миссис Коннерс.
Миссис Коннерс было шестьдесят-пять лет, он не мог разглядеть ее лица в
темноте. он был рад что не может разглядеть ее лица в темноте.
- Мистер Снид?
- да?
- Я сварила суп. Я сварила хороший суп. принести вам тарелочку?
- нет, мне не хочется.
- ох, ну же, Мистер Снид, хороший суп, очень хороший суп! давайте я
принесу вам тарелочку!
- ну ладно.
он встал и в ожидании сел на стул. она оставила дверь приоткрытой и
свет из коридора проникал в его комнату. пучок света, один лучик падал на
его ноги и колени. туда она и поставила суп. тарелку супа и ложку.
- вам понравится, Мистер Снид, я готовлю хороший суп.
- спасибо, - сказал он.
он сидел и смотрел на суп. желтый как моча. это был куриный суп. без
мяса. он сидел и смотрел на маленькие пузырьки масла. он сидел так некоторое
время. потом он вытащил ложку и положил ее на комод. поднес тарелку к окну,
отцепил экран и тихо вылил суп не землю. поднялась тоненькая струйка пара.
потом она расстаяла. он поставил тарелку на комод, закрыл дверь и снова лег
на кровать. было еще темнее чем раньше, ему нравилась темнота, в темноте был
смысл.
напряженно прислушиваясь, он уловил шум океана. некоторое время он
слушал океан. потом он вздохнул. один раз глубоко вздохнул и умер.