Внимание, сейчас будет дракулопост. Более того, будет длинный спгсный дракулопост с жирными спойлерами и периодическими цитатами на французском.
Короче, проще прокрутить, да.

Elhemina, choisis ! c'est Johnathan – ou Dracula ?
…и чем глубже я ухожу в поиски глубинного смысла, тем меньше я понимаю этот её выбор. Ну хорошо, пусть Джонатан. Но — почему?
Нет, вот это первое „как она могла?!!” — оно не обошло и меня, оно вполне логичная реакция, особенно при первом просмотре; Асенька здесь исключение, правда. Эта аура пафоса — она ослепляет, на её фоне Джонатан кажется ну совсем обычным и скучным. И — так и должно быть; то, что некоторые так и не могут потом проморгаться — другой вопрос.
Потом, когда начинаешь задумываться, оно всё становится как-то чуть менее очевидно. То, что Джонатан высказывает в L'amour aux deux visages, звучит намного правильней и ближе к жизни. Не любовь как страдание, а любовь — как то, что ты отдаёшь, как Dieu qui pardonne. Он реальней, надёжней, что ли; у него нет этого внутреннего надлома, который может быть красив в искусстве, но жутко мешает в жизни. И отношения их вроде бы так идиллически нарисованы, tu es mon absolut и прочее. Да, больше обыденности, меньше пафоса, зато и важен не пафос, а счастье быть вместе. Вроде бы.

Вот только — нет же, знаете. Вот — не верю я в эту идиллию.
Эльмина и Дракула вместе появляются в двух песнях. Это Cruelle et tendre Elhemina и Mystérieux personnage. Первая относится к веку пятнадцатому, и в ней тоже нет ещё никакого пафоса страдания, а есть полная гармония и чёткий план действий: я хочу, чтобы ты разделила со мной моё ложе и мою жизнь; скажи мне, что мы будем счастливы. Вот только некий lourd secret, вестимо, мешает.
Ещё интереснее с Mystérieux personnage. В ней — по тексту — нет диалога вообще. Есть два монолога, никак друг на друга не завязанных; Мина вообще говорит о нём в третьем лице. Я одно время не могла понять, почему — так, а потом осознала: потому что это внутренние монологи. Потому что им не нужно слов, чтобы понять друг друга. Там везде движение значит не меньше, чем слова, но танго Mystérieux personnage — это такой апофигей, это квинтэссеция, абсолют. Это то самое понимание-с-полуслова, которое появляется вдруг, на одной чистой эмпатии — редкая, уникальная вещь. Я уверена, что они заканчивали реплики друг за друга.

Но с этими двоими всё понятно по крайней мере. А вот Эльмина и Джонатан заставляют меня ломать голову.
Здесь тоже две песни: Aussi loin que je sois и Ad vitam aeternam. Оставим за скобками Urgence, даже забудем на время об Avance и Mina, хотя они показательны. Но пусть, спишем на особую вампирскую магию.
Aussi loin — идиллическая абсолютно. Прощание и обещание любить и ждать, в общем-то ничего более; вот только это tu es mon absolut — всё-таки тревожный звоночек. Ну вот мало вяжутся подобные громкие слова с их вроде бы совсем иного плана отношениями. Есть в них какой-то такой пафос ну не то чтобы дракуловский, в другом роде, но не меньший. Мне, во всяком случае, всегда казалось, что подобных вещей не говорят — ими просто живут.
И всё ещё смешнее в Ad vitam. Джонатаново garde confiance en moi звучит такой неколебимой уверенностью в себе; это такая мощная заявка на вечность и абсолютность, что я почти завидую ему. Я-то вряд ли когда-нибудь решусь кому бы то ни было сказать что-то подобное. И опять же, звучит она идиллически. Звучала бы — если бы не была монологом. И если бы не движение опять же.
Её просто видеть надо, эту Ad vitam. Если в Aussi loin эти двое половину песни обнимаются, перед тем как расстаться, то здесь творится что-то адовое. В отдельные моменты это напоминает фразу про „меня окружали добрые, прекрасные люди, медленно сжимая кольцо”. У несчастной Мины абсолютно потерянный вид, как будто она всех боится и вообще не понимает, что она тут делает. Они подходят друг к другу раза два или три за песню, причём походка у обоих какая-то неуверенная; местами кажется, что Мина просто убегает от него. В те же моменты, когда Джонатан неотрывно смотрит почему-то в камеру Ренфилда, возникает ощущение, что он сам любуется своим confiance en moi, а Мина тут вообще как бы ни при чём. Радостной встречи нет в помине, зато есть беглое прощание сразу после песни и ничем не объяснённое „оставайся здесь, так будет лучше”. Контраст с текстом песни — разительный.
И вот мне — не-по-нят-но. Совсем никак непонятно, вот правда.
Потому что, как бы грустно оно ни выглядело в этом моём описании, заявка на счастливую любовь двух хороших интересных людей — есть. И есть, в конце концов, эта L'amour aux deux visages, где Джонатан дерётся с Дракулой — и не боится его, хотя тот очевидно сильнее. Есть Prelude Règne, где Мина закрывает его собственным телом. Есть сама Règne, наконец.
И оно у меня не вяжется как-то никак. Я не понимаю этих несостыковок, ни умом, ни эмоциями, никак. Картинка не складывается.
Мне кажется, я что-то упускаю.