Я, кажется, уже говорила где-то, что взаимопонимание достигается двумя разными способами: ну то есть, может быть, и больше, но я знаю два.
Иногда оно возникает интуитивно, из родства душ, эмпатии, языка тела и умения понимать намёки. Это случается не так часто, и далеко не всегда — сразу, но в этом есть какая-то прекрасная лёгкость.
Есть ещё и другой способ, известный под кодовым названием „никто не умеет читать мысли”. Это — вопросы и ответы, прямые и зачастую очень откровенные. Это подробные рассказы о том, что ты чувствуешь, пошаговые инструкции на тему того, что с тобой делать можно, а что — нельзя, какие темы лучше не затрагивать в разговорах и как реагировать на твои радости и грусти. Это медленный и непростой путь, порой сопряжённый с преодолением психологических барьеров, но зато он надёжней, он не даст осечки в самый нужный момент.
И ещё, помнится, когда-то я говорила, что не очень верю в первый способ. Мне казалось, что он доступен кому угодно, только не мне.
Ну так вот: я была неправа. Я боялась ошибиться, понять намёк неправильно или увидеть его там, где его не было — и поэтому одно время принципиально не понимала намёков.
Сейчас мне кажется, что одно невозможно без другого. Потому что если пытаться ограничиваться только инструкциями, забывая об эмпатии, то получаешь вместо человека набор стандартных реакций. Да и — просто незачем что-то объяснять тому, кто тебя не услышит и не поймёт. В самом худшем случае диалог становится невозможен в принципе; есть такие параллельные миры, которые никогда не пересекутся, сколько ни посылай сигналы в космос. Но есть и такие детали и правила, про которые никаким святым духом догадаться невозможно, если только не расскажешь сам. Потому что мы — разные всё-таки, очень-очень разные.
Ну и — нужно ли говорить, что ни тот, ни другой путь невозможен без большой личной заинтересованности в человеке? Ни одно настроение не будет прочувствовано тем, кто равнодушен, ни один намёк не будет понят тем, кто не готов его слышать. А уж выслушивать излияния того, кто тебе в общем безразличен, — это вообще мучительное занятие.
Зато к тому, кого любишь, хочется залезть в душу возможно глубже. Есть отдельное удовольствие в ломании барьеров, в рассказывании таких вещей, в которых и себе-то признаёшься с трудом.
И — в понимании с полуслова.