От удара ли трости Д., палки Гран-Луи, от стука ли пальцев по клавиатуре, только жизнь раскололась, и её стало две. В одной — вуз, периодически работа, намечающаяся партия в ДнД, сборка корсетов на скорость и всякое прочее. Другая описывается одним словом: Лагарто.
Когда-то я именно ему посвящала эти строчки, что в эпиграфе, и вот теперь — опять. Это пожар, это выжигание себя изнутри. То, что я переживаю сейчас, не похоже ни на что из всей предыдущей жизни. Это постоянная переполненность, это нахождение на грани, это скачки состояния от Droit de Savoir к Je suis и обратно. Это зависимость сродни наркотической: жизнь от укола до укола, от Лагарто — и до Лагарто. Я разговариваю сама с собой по-французски, громко смеюсь на улице, потом прихожу домой и со стоном падаю на любую подвернувшуюся поверхность. Я не попадаю пальцами по клавиатуре: иногда — потому что они дрожат от восторга, иногда — потому что даже такое усилие мучительно. Меня крутит и колотит, я порой нетвёрдо стою на ногах; и когда меня бьёт дрожь по всей тушке, я жалею только о том, что не могу обнять Лагарто и дрожать в него.
Дни удлинились так, что вечером порой сложно вспомнить, что было утром. Социальная реклама про „сообщи, где торгуют наркотиками” внезапно стала казаться очень смешной.
Я выныриваю в ту, другую жизнь только по подсказке извне. Соглашаюсь, что да, надо, и ухожу, чтобы всё то же переживать уже в одиночестве — и ждать момента, когда можно будет вернуться обратно.
Я постоянно делаю вид, что живу, и радуюсь, когда хоть что-то может меня в самом деле вернуть в эту реальность — ну хоть ненадолго.
Пока, кажется, мне верят — более или менее.
Мой Хрисс, мой прекрасный, мой любимый, милый мой Лагарто.
Как сделать так, чтобы нас никогда не отпускало.
Пожалуйста.