Это цитата сообщения Ассель Оригинальное сообщение

Ещё агностическое

Немногие знают, что я верю в уйму какой-то полумистической хуиты. Несколько раз я разоткровенничалась, опьянённая интимностью обстановки или чем-нибудь ещё; самые близкие люди смотрели на меня с жалостливо-снисходительной разочарованной усмешкой, и я более-менее научилась держать язык за зубами. Но такая реакция всё равно казалась мне удивительной; я всё думала, а почему, если признаться в чём-нибудь другом интимно-неприличном (масло масляное или нет?), постельного там характера или денежного — поймут, поддержат, скажут аятоже; я ещё думала: солнце, вот смотри, ты вообще вся из себя христианка, у тебя даже мир создал бородатый мужчина в тоге © А., то, во что ты веришь — гадко, кроваво, омерзительно, но ты не стесняешься это демонстрировать, более того, ты гордишься этим. Солнце, смотри, ты корчишь из себя последнего мизантропа, ты рассуждаешь о низости жалких людишек, — поверь, у тебя не больше оснований верить в это, чем у меня — в то, что боль можно снять наложением рук; у нас с тобой примерно поровну примеров и примерно поровну контрпримеров, но моя вера добрее и гуманнее; однако ты не стесняешься признаться в своей, а я вынуждена краснеть, и терпеть снисходительные усмешки, и избегать встречи с тобой после.

«...я отвечу. Это нужно нам затем же, зачем нам нужна математика вообще. Скажем, для решения любой геометрической задачи достаточно знать восемь аксиом, — Вы же зачем-то вчера на олимпиаде пользовались большим списком утверждений, к аксиомам не относящихся: свойствами подобных треугольников, равенством углов, опирающихся на равные дуги...»
Мы не смотрим на людей и ситуации «с нуля», мы смотрим на них с высоты нами же выстроенных концептов, — так что же делать, если мы такие, чёрт побери, разные, если мы решаем задачу разными путями, с разных сторон, потому что строили концепты в разных сосудах — разной формы, с разным содержимым. Кто-то уткнулся в стенку здесь, кто-то совсем в другом месте — этого достаточно, чтобы повернуть в разные стороны. Но почему, почему ты так гордишься своей уродливой конструкцией, а я стесняюсь её?
Мы с тобой оба так далеки от идеала — правильного цилиндра или там шара, так прекрати же считать своего уродца абсолютом, признайся, что вырастил его не в вакууме, признайся, наконец, что твой жизненный опыт, который что-то там говорит — это только твой жизненный опыт; признайся, что ты глаголешь не истину, а только то, что получалось, пока ты подстраивался под эту жизнь.
Не смотри на меня так. Мы оба правы и неправы, разница между нами в том, что я это знаю, а ты — нет.