Подозреваю, что мои соседи давно считают Анмориса моим, ээ, молодым человеком.
Пусть считают, что уж.
Впрочем, я как-то действительно обещал на Анмушке жениться, ну или убить его, я так и не выбрал, - после всего, что мы вытворяли с мозгами друг друга в ту памятную ночь перед Грелкой, третьего было не дано. Я, правда, так и не предпринял никаких действий, ибо до сих пор выбираю.
Итак, Анморис (ударение на первый слог), он же Анма, Анмушка, он же Лю.

Я таки да, не помню, что было первым - лирушка или жизнь реальная. Анмушка полагает, что лирушка. Я же на момент его прихода сюда была уже о нём - как минимум - немало наслышана.
Анмушка родом из Вологды и, в отличие от меня, любит её и с радостью туда ездит. Анмушка не любит Москву, но любит людей оттуда, а вот в Питере у него, кроме меня, есть, кажется, только Принцесса. Я с ней не знакома, да.
Анмушка мил. Анмушка - несчастный шовинист, чем я порой нагло пользуюсь, а ещё интернет-аддикт и мой личный тупаечка. Любимые, а вот у вас есть человек, который обращается к вам "Великая"? А вот у меня - есть. Там была красивая история с первым совместным стопом (сто километров назад до Питера, когда мы случайно не успели вовремя выйти из поезда, на котором Асенька уезжала в Вологду), но я вам её не расскажу, патамуштавот.
Честно говоря, не будь Анмушка влюблён в... ээ, другую женщину, я чувствовала бы себя дико виноватой перед Анмушкой. Ну, за то, что у меня так много прекрасной жизни. И за то, что я позволяю себя любить и поклоняться, да.
Между нами - часы, проведённые за Героями третьими, литры чая, эпическая ночь с попыткой написания рассказа в соавторстве, Годвилль (только не надо, не надо его больше, достал, уу!), энное количество санта-барбары с шизофреническим уклоном, общая любовь к Асеньке и два города. И трасса.
И Анмушка - хороший.