Внимание, господа и дамы, это вотпрямщас тут будет попытка псто в жанре отчёта, каковой мне никогда не давался ни в лучшие, ни в худшие времена, но мы попытаемся всё равно.

Итак, у меня вот только-только за плечами двухдневный загул, я листаю фотачки и плачу от умиления, и я вот даже сейчас попытаюсь написать.
Мне было хреново, когда я пытался стартовать; я первый раз в жизни поймал себя на том, что сижу на полу и сам себя уговариваю: нну Маргооо, ну тебе же на трассу, ну ты же туда хочешь!
Двигаться не хотелось; впрочем, чашка кофе спасла положение, и я-таки отправился на трассу. Живым. Почти.
В итоге я прибыл в столицу нашей необъятной уже где-то там в районе двенадцати, что ли, и пока убивал голод и добирался до центра, времени уже оставалось совсем немного, буквально часов несколько; впрочем, сидели мы вовсе даже рядом от эпической той Билингвы, но я забегаю вперёд.
Сложилось как-то так, что никто первым не изъявил желания меня видеть, а начало только в шесть; было желание попытаться вытянуть Мисс Сарказм, и кабы не её состояние, так бы и сделала, а тут меня вдруг дёрнуло, и я вытащила из телефонной книжки номер Ди и написала: хей, а ты там внезапно не свободна?
Внезапно свободна.
Ди - маленькая, в чёрном и невероятно прекрасная, а Дом на дереве - место вообще фантастическое, я представить не мог, что такие бывают. Приходишь, значит, пьёшь себе чай или что там, делаешь что хочешь, а на выходе оставляешь денег сколько не жалко.
Наши попытки играть в шахматы нужно было наблюдать и радоваться, потому что я знаю только правила, а Ди и их-то помнит не все, и, наверное, столь же забавны были наши попытки играть в манчкин; я подозреваю, мы бы ещё дооолго могли над ним сидеть, кабы не нависающая надо мной Билингва.
У Чистых Прудов Ди от меня сбежала, и блин, люди, это то ещё ощущение - когда обнимаешь хорошего человека и уже по привычке подсознательно готовишься к тому, что увидитесь вы в следующий раз где-то так спустя вечность, а человек на тебя смотрит и говорит: до завтра.
До завтра, даааа.

Сильвер со вступительным словом был эпичен, чегго стоило только обещание лет через двадцать продать сборник с автографами и стать семидесятилетним богатым женихом; Литвен покорила меня своим голосом; Рибике был неэпически прекрасен, громко мечтая о паре свободных минут между раздачей автографов, Субоши... был Субоши, давайте я не буду продолжать, а то это будет палево.
Ещё я видел Криса и Даниэля и могу гордиться. Кстати, зал ожил как раз где-то после них, вероятно, песенки воспринимаются легче.
А во второй части я нахально сел к столу, не оглядываясь на количество народу позади и вокруг, и радовался жизни.
Открытиями дня стали Венеслава и Фристашка. Обеих нужно было послушать, чтобы прочувствовать, да. То есть вот я только что написала - вкурить, но потом зачем-то исправила.
Ну и потом меня придавило мучительной завистью, конечно, ааа-почему-я-так-не-умею, а потом ещё ааа-почему-я-не-с-ними-и-вообще-чужой-на-празднике-жизни, а потом кто-то убежал, кто-то сидел ещё праздновал, а я обнималась с Лизочкой.
Про Лизочку вообще надо рассказывать отдельно, потому что когда с вот таким чудом девяти лет с двумя светлыми косами разговариваешь на равных, - это вообще чего-нибудь да стоит.
А ещё Лизочка сказала, что если бы все были как Сильвер, то пистолет никогда бы не изобрели. А ещё она выразила надежду, что мы ещё встретимся, и я счастлив по этому поводу, да.

Сильвер няшечка, он поит чаем и говорит о поэзии, и он меня даже примирил с тягучей вечерней тоской по поводу собственного несовершенства, а ещё он чудесно умеет расставлять приоритеты: "Ну вот, теперь надо начинать работать над третьим. А в перерывах ещё писать диссертацию".

А потом был Дримфлэш. Первый московский Дримфлэш в моей жизни. Накануне ещё все сомневались, вообще будет ли, патамушта снег с дождём и вообще холодно.
Три ха-ха, не выдержал нас снег с дождём, и ближе к концу даже солнышко стало выходить.
И... ну что тут вообще сказать. Это волшебно. Все эти пузыри, все эти люди, орущие "Обними меня!", игры в ручеёк, разноцветные фаерщики и прочие творческие личности, все эти плакаты - "Даёшь весну!", "Щастье уже здесь!" и прочие в том же духе...
Нира потом писала, что не понимает, зачем обнимать незнакомых людей, но мне это - прекрасно и _правильно_.
С Нирой мы потерялись, конечно. С Ди - ещё раньше, да так и не нашлись, потому что я идиот, да. Ну, бывает.
Зато я видел Айканаро. Пообнимался, сказал ему ня и убежал.
Айканаро был слегка зелёный, что не радовало.

А потом было питание в макдаке, полчаса в гостях у Ниры - нет, скорее час - и на трассу, к десяти вместо привычныъх восьми. А на трассе со мной случилась истерика, потому что в семь утра я внезапно обнаружила себя в Вышнем Волочке (Тверская - !!! - область), а к трём на работу, и я хотела ещё выспаться перед этим.
На работу, впрочем, почти успела, благо женщина добрейшей души человек. И даже почти не засыпала на ней. Ну, не очень критично по крайней мере. Но пока ехала - хотелось убивать, и кое-кто из водителей от меня наслушался таких интонаций, каких я и сама в себе не подозревала.

А ещё мне со вчерашнего вечера очень хотелось вишнёвого штруделя.
Штрудель я слопала, теперь хочется только интернета и в душ.
Блаженно сибаритствую.