«…Чего и ждать от людей, желающих сделать политическую и социаль­ную революцию — без революции духа. Я некогда ждал — по глупости. Ныне эти мещане дождутся того, что разнуздают последнего духа мещанства: духа земли: землероба. Этому и коммунист покажется слишком идеалистом, и он удавит последнего попа на кишках послед­него коммуниста.

 

Впрочем, может быть и другое: Зиновьев будет висеть на моих, скажем, кишках, Троцкий на Ваших, а патриарх Тихон — на кишках профессора Павлова. (Я со смущением вижу, что затесался в слишком хорошую компанию: тут-то и сбудется поговорка, что на людях и смерть красна.)».

Ходасевич * Из письма Максиму Горькому. 28 июня 1923 года

 

Из окна

 

1

 

Нынче день такой забавный:

От возниц, что было сил,

Конь умчался своенравный;

Мальчик змей свой упустил;

Вор цыпленка утащил

У безносой Николавны.

 

Но — настигнут вор нахальный,

Змей упал в соседний сад,

Мальчик ладит хвост мочальный,

И коня ведут назад:

Восстает мой тихий ад

В стройности первоначальной.

 

2

 

Всё жду: кого-нибудь задавит

Взбесившийся автомобиль,

Зевака бледный окровавит

Торцовую сухую пыль.

 

И с этого пойдет, начнется:

Раскачка, выворот, беда,

Звезда на землю оборвется,

И станет горькою вода.

 

Прервутся сны, что душу душат.

Начнется всё, чего хочу,

И солнце ангелы потушат,

Как утром — лишнюю свечу.

 

Ищи меня в сквозном весеннем свете.

Я весь — как взмах неощутимых крыл,

Я звук, я вздох, я зайчик на паркете,

Я легче зайчика: он — вот, он есть, я был.

 

Но, вечный друг, меж нами нет разлуки!

Услышь, я здесь. Касаются меня

Твои живые, трепетные руки,

Простёртые в текучий пламень дня.

 

Помедли так. Закрой, как бы случайно,

Глаза. Ещё одно усилье для меня —

И на концах дрожащих пальцев, тайно,

Быть может, вспыхну кисточкой огня.

 

 

Я не знаю худшего мучения —

Как не знать мученья никогда.

Только в злейших муках — обновленье,

Лишь за мглой губительной — звезда.

 

Если бы всегда — одни приятности,

Если б каждый день нам нес цветы,-

Мы б не знали вовсе о превратности,

Мы б не знали сладости мечты.

 

Мы не поняли бы радости хотения,

Если бы всегда нам отвечали: «Да».

Я не знаю худшего мученья —

Как не знать мученья никогда.