«”Затвор лязгнул. Последний снаряд. Танк в ста метрах. Жара. Мокрый наглазник панорамы. Пересверк траков. Бензин, порох, масло, кровь, пот, пыль, степная трава”. Хрен кто сегодня может так работать, деточки. Идите сюда, плюньте мне на ботинок» («Мое дело»).
Это всегда пожалуйста, Михаил Иосифович. Благо есть за что. Телеграфная череда назывных и нераспространенных. Эка невидаль. Пильняк. Лимонов. Козлов (Владимир). Рябов. Древний еврейский анекдот: «Хаим все. – Ой!» Сколько угодно. Погонными километрами. Оптом и в розницу. Не забудьте вытереть ботинок.
Стоит открыть в соцсетях очередной ролик Веллера, и название давнего рассказа само собой приходит на ум. Все к тому располагает: и менторский тон Учителя, и восторженная истерика паствы, где самый слабый комплимент – «глоток воздуха в тайге после грозы».
Потому говорить о М.В. – занятие безнадежное: дураков не убавим в России, а на умных тоску наведем. Но приходится: служба такая – работать вопиющим в пустыне.
ВЕЛЛЕР КАК СОЛЖЕНИЦЫН
«Солженицын и ума был не слишком
большого, и образованности очень
ограниченной, и самомнения непомерного».
Михаил Веллер
Российская история циклична: все у нас уже случалось. В том числе и явление Учителя.
Аналогия с бородатым неполживцем поначалу выглядит притянутой за уши. Волна и камень, лед и пламень. Почвенник и западник. Православный и энергоэволюционист. Но сотри случайные черты, – и ты увидишь…
Оба фантастически безграмотны. Солженицын считал, что Наполеон не дошел до Москвы – завяз в полесских болотах и одновременно в ильменских. Ага, как раз по соседству. Имел хронические нелады с родной грамматикой: «девчёнки», «ножёвка». Веллер именует Лимонова Владимиром Савенко. Нелады с грамматикой также налицо: «светопредставление».
Оба задавались извечным русским вопросом: как-нам-обустроить. Рецепт обустройства России Солженицын изложил в известном эссе, рецепт обустройства Америки – в Гарвардской речи. Веллер его дублировал: «Великий последний шанс» – рецепт обустройства России, «Остров для белых» – рецепт обустройства Америки.
При этом оба не говорили ничего, кроме общих мест. Солженицын: процветание России зависит не от столицы, а от провинции; не фиг кормить нахлебников вроде Эфиопии и Кубы; поп-масс-культура – навозная жижа. Веллер: грядет закат Европы (для справки: Untergang des Abendlandes безостановочно грядет и грядет с 1918-го); не фиг кормить нахлебников – всяко-разных мигрантов; современная культура деструктивна. Желчный Шаламов писал: «Солженицын – вот как пассажир автобуса, который на всех остановках по требованию кричит во весь голос: “Водитель! Я требую! Остановите вагон!”» Узнаете брата Мишу?
Оба тщательно отрихтовали свою биографию. Солженицын скрывал работу на НКВД. Веллер, наоборот, дополняет житие живописными подробностями: как в советской своей юности дерзко рассылал по редакциям порнуху. Да нарисовали бы пареньку в пять минут статью 228-ю УК РСФСР, тем бы дело и кончилось.
И, наконец, главная черта сходства: печать мессианства на челе. К писателям приставлены разные музы: к кому-то Евтерпа, к кому-то Клио. К этой сладкой парочке – Маня Величкина.