Где я? Темно. Нервирующее ощущение - скоро что-то произойдет. Тепло и мягко. Знаю, я где-то далеко, где-то между "здесь" и "там". Слышу за пределами сознания пронзительный звук. Воющая сирена? Нет. Это завтра наступает мне на пятки и на уши. Будильник. Разлепляю глаза.
Утро. Начало. С полусомкнутых век поспешно слетают остатки сна. Поспешный взгляд спешит по безразличным людям. Каждый спешит найти себе место - будь то в метро или самой царице-жизни. В такое утро не часто встретишь улыбку на лицах прохожих. А чему, собственно, радоваться-то? Духота, но не смотря на теплый спертый воздух, становится холодно от невидимого чувства одиночества: нас много, но все четко разграничены, обособлены твердыми рамками. И это начло почти всякого дня. Какие могут быть улыбки? Сейчас людям не до смеха.
Можно составить хит-парад самых популярных занятий на это время бешеных суток. Влзьмем меня, например. Я еду и пишу, в ушах поет что-то неземное, что-то позволяет на короткое время уйти из этой тупой, гнетущей атмосферы. Самой популярной литературоой становятся броские рекламные плакаты на стенах, ибо карты метро для нас уже пройденный этап. Можно ради интереса ловить беглые неловкие взгляды соседей в свою книгу или тетрадь (Донцова отдыхает). Прохладный поток улицы несет нас все дальше в водоподы грядущего дня, а мы покорно повинуемся не такому уж всемогущему течению.
День. Все уже сидят на своих рабочих местах и сходят с ума по-своему. Кто-то решает проблемы мирового маштаба. Кто-то повис на волоске от стремиельного падения в бездну, ибо вчера было слишком безоблачным. Кто-то предпочитает бессознательно продолжать утренние сладкие традиции, и главным делом для него становится уже привычное, но, как всегда, поспешное погружение в быстрый страшный сон. Страшный - не потому, что снятся старые ночные кошмары - вовсе нет. А потому, что мы становимся постепенно военными разведчиками, и наше сверхсекретное задание должно остаться в тайне, никем не замеченным. "Что тебе снится, крейсер Аврора?" - спело у меня в ушах. Мало-помалу так проходит деловая часть дня со своими шутками, странностями, чаепитиями, снами и с нами. Казалось бы, неохотно расходимся по домам, как не обремененные тем самым голуби, лениво перебирающие лапками, мы отправлямся в тяжелый обратный путь. И вроде самая подвижная часть дня уже за плечом. Только вот то знаменитое движение большого города именно здесь завуалировано в почти автоматично выработанном, отточенном ритме каждого. Спешить уже некуда, но мы опять бежим. Как азбуку, читаемдо неприязни обычные, до скучного незамысловатые бесцельные жесты и шаги друг друга. Все раскиданы по своим вселенным, непрестанно вращающимся вокруг всего, вокруг чего вообще можно вращаться, но в то же время - сочленены в один кокон. И мы летим до своего земного пристанища сквозь "бури и грозы, города и слезы".
Люди - такие странные! Добравшись до заветного дома, начинают семейные распри и междоусобные войны. Улыбки для них неумесны, но скучно все-таки. Зачастую им гораздо милее крики и затхлое лицемерие. Оказалось, не такие уж и бесчувственные, но уже но уж больно оригинальны их чувства в своих проявлениях. Да и вообще, все больны собственной оригинальностью. Ежедневно без устали толпы трудятся как оценщики чужого добра, да и зла тоже.
Вечер. Конечно же, нужен отменный отдых после напряженного дня. И уж тут народ разгуливается - кто как может. Наступает долгожданное расслабление мышц, рефлексов, не говоря уже о мозговой деятельности, которая нынче не в моде. Но и тут бегут: от одних к другим, от опследних домой.
Вот таков напряженно-рассредоточенный день типичного москвича глазами типичного современника. А я ничем не отличаюсь от них - вместе ежесекундно взаимодействуя, "я" и "они" образуем многогранную систему "мы". Мы все разные и одинаковые, но все построены по образу и подобию самого мира. Я вношу свое в них, а они, в свою очередь, всегда существуют во мне со своими радостями и напрягами, пустотами и глубинами. Я исподтишка поглядываю на них и думаю: пусть и не модное, напряженное, но мое хобби. Вот так и напрягается всего лишь один из вас... простите, из нас.