Завтра Новый год. Уже по дороге на космодром отец и мать волновались.
Для их сына это будет первый полет в Космос, первый раз в жизни он сядет в
ракету, и им хотелось, чтобы все прошло самым лучшим образом. Поэтому,
когда им не разрешили пронести в корабль приготовленный для него в
подарок, вес которого оказался всего лишь на несколько унций больше
допустимого, и маленькую елочку с очаровательными белыми свечами тоже
пришлось оставить на таможне, они почувствовали, что их лишили и
праздника, и любви к сыну.
Мальчик ждал их у входа на посадку. Догоняя его после безрезультатных
препирательств с чиновниками Межпланетной службы, мать и отец
перешептывались.
- Что будем делать?
- Даже не знаю. Теперь ничего не поделаешь.
- Глупые инструкции!
- А ему так хотелось елочку!
Резко прозвучала сирена, и тесная людская толпа устремилась к ракете,
улетающей на Марс. Отец и мать поднялись на борт самыми последними, их
маленький бледный сын шел между ними молча.
- Что-нибудь придумаю, - сказал отец.
- О чем ты? - не понял мальчик.
Ракета стартовала, их швырнуло стремительно в черное пространство.
Ракета летела, оставляя за собой огненный хвост, оставляя позади Землю,
на которой шел последний день декабря 2052 года, направляясь к месту, где
совсем не было времени, не было месяца, не было года, не было минут. Они
проспали остаток первого полетного дня. Около полуночи, если считать по
земным часам, мальчик проснулся и сказал:
- Я хочу посмотреть в иллюминатор.
На корабле был всего один иллюминатор, наверху, палубой выше, окно
внушительных размеров с невероятно толстым стеклом.
- Еще рано, - откликнулся отец. - Сходим наверх чуть позже.
- Я хочу посмотреть, где мы и куда летим.
- Давай подождем. Потом поймешь почему, - сказал отец.
Он уже давно лежал с открытыми глазами, ворочаясь с боку на бок, думая
о брошенном подарке, о том, как быть с праздником, и о том, как жаль, что
елка с белыми свечами осталась на Земле. Наконец, всего лишь за пять минут
до того, как проснулся сын, он встал, чувствуя, что придумал план.
Осуществить его - и путешествие станет по-настоящему радостным и
интересным.
- Сынок, ровно через полчаса наступит Новый год, - сказал он.
Мать тихо ойкнула, напуганная тем, что он напомнил о празднике. Было бы
лучше, если б мальчик как-нибудь забыл об этом, так ей хотелось.
Лицо мальчика вспыхнуло от волнения, и губы задрожали.
- Я знаю, знаю. Вы мне подарите что-то, да? У меня будет елка. Вы
обещали...
- Да, конечно, и подарок, и елка, и даже больше, - сказал отец.
У матери дрогнул голос:
- Но...
- Честное слово, - повторил отец. - Даю честное слово. Все, что
обещали, и даже больше, намного больше. Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.
Его не было минут двадцать. Он вернулся улыбаясь.
- Осталось недолго.
- Можно, я буду держать твои часы? - попросил мальчик, и ему вручили
наручные часы, и он держал их, они тикали у него в пальцах, отсчитывая
последние минуты дня, которые уносились в огне и безмолвии, в неощутимом
движении.
- Все, наступил! Новый год! Где мой подарок?
- Идем, - отец положил руку на плечо сына и повел его из каюты, по
коридору, вверх по трапу; мать следовала за ними.
- Ничего не понимаю, - повторила она несколько раз.
- Скоро поймешь. Вот мы и на месте, - сказал отец.
Они остановились перед закрытой дверью большой каюты. Отец постучал
телеграфным кодом: три раза и потом еще два... Дверь открылась, а свет в
каюте потух, в темноте перешептывались голоса.
- Входи, сынок, - сказал отец.
- Там темно.
- Возьми меня за руку. Пойдем, мама.
Они перешагнули через порог, дверь закрылась, в каюте стояла полная
темнота. А прямо перед ними неясно вырисовывался огромный стеклянный глаз,
иллюминатор, окно четырех футов в высоту и шести футов в ширину, через
него можно было выглянуть в космос.
Мальчик затаил дыхание. У него за спиной отец и мать тоже притихли
изумленно, и в этот момент несколько голосов запели в темноте.
- С Новым годом, сынок.
Голоса в темноте пели рождественский гимн, древний, незабываемый;
мальчик двинулся осторожно вперед, пока не прижался лицом к холодному
стеклу иллюминатора. Он долго стоял у окна и смотрел в открытый космос,
просто смотрел в бездонную ночь, где пылали свечи, десять миллиардов,
миллиард миллиардов белых, прекрасных, пылающих свечей.