Ну и вот они, обещанные впечатления.
Раньше в кино всегда, когда героиня рожала, ее мужа, как и прочих мужчин, выставляли за дверь. В "Офицерах" герои Ланового и Юматова вообще, помнится, были изгнаны на крышу вагона. Теперь же мужьям в родзал вход не заказан. Ну я и пошел.

Но до этого выяснилось, что рожаем мы не в том роддоме, где планировали. Роддом №11, что на том же берегу Невы, где и мы живем (для Питера это очень важно из-за разведенных ночью мостов), закрыли на просушку, потом открыли, но что-то там не состыковалось по срокам получения документов, поэтому лицензию на использование наркотических веществ они продлить не успели. И роды соответственно не принимали. Но за месяц до этого их объединили с роддомом №15. Там мы и рожали, причем с той же бригадой, что и планировалась в 11-м роддоме. Но "пятнашка" - в районе Северного проспекта, на другом берегу Невы. Нет, есть, конечно, новый Вантовый мост, но он почти за городом, крюк - минут в 40-50. Ну и черт с ним.
Рожать мы начали, как и 90% людей, дома. Около полуночи жена как-то странно на меня вдруг посмотрела и сказала: похоже, мы сегодня поедем в роддом. Первыая мысль, ессно, - мосты! Ладно, пока успеваем. А спать-то как хотелось! Но, как учили (даром что ли на курсы ходили?) принимаем нужную позу, жена делает вдох-длинный выдох, я массирую поясницу. Спрашиваю: больно? Да не, вроде пока не очень. Может, предвестники? Жена принимает но-шпу, встает под теплый душ. Если схватки не настоящие, после этого должны пройти. Настоящие ничем не остановишь. Не остановились.
Звоним доктору. Извиняемся, что среди ночи ее поднимаем, но тут, видите ли, такое дело...
Доктор велит замерить время между схватками и их продолжительность. Замеряем. Каждые 3 минуты по 30-40 секунд. Ага, говорит доктор, если воды на месте, дышим, а еще лучше - пытаемся поспать. У меня поспать получилось, у жены - нет. Через час я проснулся. Как-то неправильно дрыхнуть, когда у супруги схватки. На мосты уже не успели, их благополучно развели и сведут часа через полтора. Опять встаю позади жены и массирую поясницу. Потом начинаю собирать пакеты. Нам объяснили: по традиции в роддом сумки не берут, только полиэтиленовые мешки. Почему? А хрен его знает. Также нальзя, чтобы на женщине были заколки. Все снимаем.
Тут как раз и мосты сводят. Опять звоним доктору. Докладываем обстановку. Она говоит: все отлично, собирайтесь - и в путь, в 6 утра встречаемся в приемном покое. По дороге захватите на Ржевке акушерку. Ладно, ночью почему бы и не захватить, крюк-то всего пятиминутный.
Торжественно выходим в пустой двор. Я несу сумки, жена - живот. Устраивается на заднем сидении на коленях, лицом назад - так легче. Едем, хором дышим, хором гудим. Взяли акушерку, начали гудеть уже втроем. За полчаса долетели до роддома.
В приемном покое процедура оформления заняла минут 5 вместо обычных 20. Во-первых, у нас уже роды почти на последней стадии, во-вторых, в присутствии своих акушерки и врача нас обслуживали как следует. А в-третьих, может, просто тетка там попалась нормальная?
Идем в родзал. Я их вообще-то иначе себе представлял. За дверью метровый кориорчик в небольшую комнату. В одном углу кресло с рогулинами, в другом - пеленальный столик и весы. У стены обычная кровать, застеленная. Кран с водой. Еще стол и пара стульев. Кажется, все. Мешки сваливаем в угол, достаем магнитофон, ставим диск с любимой музыкой - для комфорта. Врач смотрит на все это с одобрением. Меня временно выставляют в коридорчик. Не за дверь, я продолжаю находиться в родзале, только как бы за изгибом стены. Врач объяснила: должны же быть у женщины маленькие секреты от мужа. Тоже мне сектреты, будто я не знаю, что вы там делать будете. Но глядеть на это не претендую, сажусь на стульчик, вижу спину врача. Голос у нее ровный, спокойный, значит полет нормальный. Измеряет - раскрытие 8 см (полное раскрытие - 10). Хвалит, что почти все схватки провели дома, нам осталось совсем чуть-чуть.
И тут что-то она как-то замолчала. И утку отставляет. Так, говорит, ну вот у нас и воды отошли. С меконием. Зелененькие. И акушерка так весело: ну что, хочешь глянуть в это болотце? Блин, думаю, вы че там веселитесь? Я же в книжке читал: зеленые воды - это очень хреново, могут быть всякие неприятные последствия.
Меня запускают обратно к жене. Я доктора в лоб спрашиваю: что с меконием делать собираетесь? Она так спокойно: когда головка родится, из носа и рта меконий отсосем, и все будет в порядке. Ну, малышка какнула в воды, такое случается. Если не отсосать - конечно, будет пипец, но мы же отсосем. И за сердечком следить будем.
Все как-то так не особо торопясь, тем не менее, отмечаю, что пока мы эти беседы вели, уже прилетела медсестра с КТГ (это кардиограф такой - пульс ребенка показывает), другая тащит отсос, втыкает его в розетку, проверяет. Наша акушерка уже откуда-то принесла какие-то длинные штуки в пакетах - выглядят страшно. Спрашиваю - что, все так плохо? Не, говорят, если бы было плохо, мы бы уже все галопом неслись в операционную. А это все так - на всякий пожарный. Я,как ни странно, мгновенно успокаиваюсь. Вижу - все наготове. Даже те люди, которых не вижу, тоже наготове. Сосредотачиваюсь на жене. Опять дыхание, массаж. Слежу за КТГ. На нем видно, когда схватки начинаются, даже когда женщина их еще не чувствует. Я жену предупреждаю: вот сейчас начнется - потерпи, уже на пике - больнее уже не будет - все, начало отпускать. Потом она сказала, что ей это очень помогало. Протираю ей лоб мокрой салфеткой. просит пить. Понимаю, что я лоханулся - надо было брать бутылку с поильником или хотя бы соломинку: в той позе, в которой жена находилась, пить из чашки нереально. Промакиваю салфетку и выжимаю капли ей в рот.
Тут КТГ увозят - в соседней палате кому-то совсем хреново, а у нас вроде все в порядке. Врач выслушивает сердце ребенка слуховой трубкой. Стетоскоп что ли? Через каждые две-три схватки жена откидывается на меня, я ее держу, а доктор ухо с трубкой - к пузу.
Начинаем опускать головку. Я занимаю позишн намбер уан - на стуле. Мне на колени стелят пеленку, жена устраивается между моих колен и приседает, держась за мои мослы. Я ее поддерживаю под мышки. Тяжело. Устаем. Я настоятельно требую сменить позу - я еще на курсах приметил одну, мне она понравилась - тоже на стуле, но жена ко мне лицом и ее надо держать за руки. Супруга отказывается, говорит, ноги не держат. Акушерка предлагает свою позу: жена в полуприсяде виснет на рогулине гинекологического кресла, я ее сзади держу, одновременно наклоняю ей голову, выдыхаю. Потом, после схватки, она откидывается на меня и отдыхает. Нормально, ей так и вправду легче. Какой-то час - и жену надо класть на кресло: пора! Кладем. Я с трепетом жду, что сейчас-то меня и погонят. Нифига. Доктор говорит: стой вот тут, одну руку жене под спину, другую под голову, этой поддерживаешь так, другой толкаешь сюда, понял? Че непонятного, понял. Держу, толкаю. Тут только пониямаю, что жена и не орет совсем. Бледная, конечно, губы обветрены, стонет, рычит, но не орет. Больно? Терпимо, говорит.
Доктор велит тужиться. Нас на курсах этому учили, но врач все равно объясняет: вдох, дыхание задерживаем и воздухом ребенка вниз толкаем. И добавяет: ты, говорит, подуй мне оттуда мне на руки, поняла? Еще как поняла! После первой же потуги родилась голова. Я смотрю - большая такая голова. И пока она молчит. Врач хватает отсос, тут приходит вторая потуга - и дочка вся вываливается в руки акушерке. Ей тут же в нос, в рот суют отсос, она чихает, кашляет, ей это активно не нравится, но кто ж ее спрашивает? Наконец, меконий сколько могли отсосали (в желудке он, конечно, остался, но это уже не страшно - потом дочка его благополучно выкакала), ребенка положили на мамин живот. Еще с пуповиной. Девчонка тут же замолчала и начала хлопать глазами. Жена только и говорит: ах, какая! ах, какая! Я глаза вытаращил, тоже смотрю на это чудо. В полнейшем кайфе. Говорят, рожа у меня была радостно-глупая. В общем, пуповину обрезали без меня.
Доктор говорит жене: ты умница, ребенок отличный, разрывов-разрезов нет, но погоди радоваться, нам еще послед родить надо.
Ждем. Послед не выходит. Ничего, говорит врач, бывает, что он и через 15 минут выходит, подождем 20 минут. Через полчаса - ничего. Доктор говорит: ничего страшного, он прирос к оболочке, так бывает. Сейчас ты поспишь, а потом проснешься, и все уже будет в порядке. Мне ребенка на руки - хлоп, и гуляй пока опять в своем закутке-коридорчике, баюкай ребенка, у нас тут операция сейчас будет. Через секунду (!!!) появляются анестезиолог и медсестра, пока наша врач обрабатывает себе руки, уже готов наркоз, доктор садится за стол, как за обеденный, и уходит в процесс. Жена почему-то стонет, воет. Что, наркоз не действует? А почему тогда анестезиолог молчит? Значит, все в порядке, пытаюсь успокоиться, но под такие жуткие звуки удается это плохо. Потом мне объяснили, что человек под наркозом нифига не чувствует, но подсознанка-то работает, к тому же наркоз все стопоры отключил, вот пациент и воет.
Тут и педиатр, наконец, приходит. Хмурая, чем-то недовольная. Что, говрит, меня не позвали? Доктор через плечо: я на посту говорила, чтобы вас позвали и вообще мы тут делом заняты, у нас тут как бы операция, что, не видите? Педиатр молча забирает у меня из рук ребенка, кладет на столик, молча смотрит что положено, оборачивает обратно в пеленку и отдает мне обратно в руки. Садится за стол и молча заполняет бумажки. Спрашиваю: все нормально? Она: нормально, потом прочтете. Вот и весь разговор.
Но просто так она уйти не могла. Конечно, бригада из другого роддома, к тому же наша доктор - любимица и лучшая ученица их нового главврача, будущее светило акушерства и гинекологии, и все об этом знают. А педиатр вроде как на своей исторической территории, а эти пришлые тут всем командуют. И папаша еще с ребенком на руках тут же топчется и, кажется, все о ней уже понял. Поэтому она от дверей опять повернулась ко мне: пройдемте, нечего вам тут делать. И увела меня в детскую! Поясняю: это такая комната, куда новорожденных уносят, если с их мамами что-то не так, а пап рядом нет. Там они на столах под лампами лежат спеленутые. И вот я с дочкой на руках между этих столов. С чужими детьми. Один. Хорошенькое дело, думаю. А если что случится - то я крайний? А вдруг на мне зараза какая - педиатр об этом подумала? Нет, на мне, конечно, заразы нет, но вдруг?
Ладно, хожу между столами. Дочка уже жрать хочет, а мне ей, пардон, и дать-то нечего. Уговариваю. Она, как ни странно, слушает, причем внимательно. Но не спит. Просто слушает и молчит. Иногда кряхтит тихонько. Но пару раз все же врубала сирену во весь голос.
Прибегает медсестричка такая симпатичная: кто тут плачет? Я говорю: мы плачем, к маме хотим. Она: ну плачьте, плачьте. И убегает.
Хуже всего - неизвестность. Пока я был в родзале и хотя не видел, но слышал, как идет операция, все было нормально. А тут проходит полчаса, потом час - никаких известий. Меня колбасит. Не выдерживаю, выхожу в коридор. И в этот же момент из родзала выходит наша доктор: ой, вот ты где, я тебя ищу! А почему тебя сюда завели? Есть же специальная комната для пап! Ой, да ты тут еще и с чужими детьми был! что за идиот догадался тебя сюда поместить?
Доктор, говорю, не томите! Да все в порядке, операцию сделали, все почистили, мы уже спим, скоро будем просыпаться. Минут через 10 уже будем в норме. Кровь, конечно, потеряли, но не настлько, чтобы понадобилось переливание. Иду в родзал. Белая-пребелая жена лежит все в том же кресле, укрыта по подбородок одеялом, спит. Уже все прибрано, но на полу замечаю несколько пятен крови и на урне ворох использованных материалов в крови. Ясненько.
Акушерка берет дочку у меня из рук: нам пора одеваться, а ты, папаша, ничего не забыл? Что я забыл? А зачем ты с собой фотоаппарат брал? Вот сейчас - самое время снимать, как ребеночек первый раз одевается. Беру. Снимаю. В это время жена просыпается.
Да, выход из наркоза - это что-то. Потом рассказывал ей, что она при этом говорила - хохотала. Ганджубас отдыхает. И прочая отрава тоже.
Приложили ребенка к груди. Как раз часа два после родов прошло - дочка волчий аппетит нагуляла. Присосалась - не оторвать. Так мы с сиськой во рту в палату и уехали.
Как доехал домой - не знаю. Ночь не спавши (лет 10-15 назад я бы и не заметил этого пустяка, а теперь что-то без сна никак), до этого на адреналине был, но теперь он отпускает. Вел машину, стараясь не заснуть и ни во что не впилиться. Еще и акушерку нашу обратно на Ржевку завез. И через пробки (а уже около часа дня) - домой. Дома на кровать упал, умер. Ничего не снилось. Проснулся через час. Оказалось, от нескольких часов непрерывного массажа у меня мощные растяжения больших пальцев рук. Болят плечи до локтя и поясница - что я ими такого делал, не помню.

В общем, роды - это терпимо, но очень трудно. Мужик должен это увидеть хоть раз в жизни - как слабая женщна на протяжении долгих часов рожает ему ребенка. Даже просто помогать ей в этом - работа аховая. Зато потом, после всех этих трудов, когда ты ребенка почти что сам родил, когда видел, как он вылупляется на свет, взять его на руки - это что-то.
К первым двум детям у меня любовь потом появилась, позже, когда мы уже ночи из-за них не спали, когда болели, когда в очередях за детским питанием стояли, когда ворох подгузников каждый вечер стирали руками (памперсов еще не было, а стирать падгузники в машине нам почему-то говорили, что нельзя). Но когда их привезли из роддома - ну, не знаю, это еще не любовь была. А тут - все, с первой секунды ребенок родной и любимый.
Блин, это чтобы я, старый лентяй, которому ничего, кроме дивана и телека не нужно, еще боролся с женой за право переодеть дочку? Я с себя удивляюсь.
Старые навыки проснулись сразу. Взять, переодеть, сменить подгузник - нет проблем. Жена говорит: тут мне акушерка показала, как брать ребенка под грудью, чтобы подмыть, но я не запомнила. Я дочку в руки хвать - так что ли? Она: ага, так )))))