Сразу предупреждаю: никого не хочу оскорбить. То, что я напишу ниже, не имеет никакого отношения к религии и верующим. Это просто... даже не знаю что. Просто мысль. Фантазия. Короче: если оскорбились - сами виноваты, я предупредил.

Старший секретчик Александр Снежков шел по улицам старого Иерусалима и потел. Жара была невыносимая, бутылка в руках уже пять минут как опустела. Пить хотелось страшно, а до спасительных фонтанчиков было еще далеко.
- И вот что я поехал в отпуск в августе? - размышлял вслух Снежков. - Знал же что жара. И был я в этом Израиле уже. Два раза. И в Иерусалиме. Три раза.
- А я не была, - напомнила о своем присутствии Натали Розенблюм, бывшая помощница диспетчера Кенигсбергского порта.
Она нравилась Снежкову давно, еще когда она была совсем молоденькой нескладной девочкой с длиннющими ногами. Теперь, когда Натали стала взрослой девушкой, и все с такими же потрясающе длинными ногами - тем более. Снежков всегда любил у женщин сиськи. Ценил ум, но любил сиськи, так уж вышло. Ноги Натали были исключением - от них он млел всегда. Особенно когда Розенблюм надевала короткую юбку... вот как сейчас.
Натали сама предложила Снежкову провести отпуск вместе. И вот теперь он уже две недели возил ее по всему Израилю, купал в трех морях, показывал древности. Он был счастлив - рядом с ним была Розенблюм и ее роскошные ноги, на которые и мужчины и женщины оглядывались с завистью.
- Покажи мне что-нибудь, где туристов мало, - попросила этим утром Натали.
Снежков повел ее в арабский квартал по Виа Долороса, до самых Львиных ворот. По жаре.
- Я больше не могу, давай зайдем куда-нибудь, - через полчаса взмолилась девушка.
- А мы как раз пришли. Францисканский монастырь.
Там были тень и фонтанчик с водой.
- Теперь тюрьма, где сидел Иисус, - снова потащил свою спутницу на улицу Снежков. - Это близко, там прохладно, там пещера.
Церкви сменяли одна другую. Мелькали кресты, распятия, люди в рясах с крестами на животах. Опять распятия. Опять кресты. Жара не спадала.
В какой-то церкви, пока Натали рассматривала роспись, Снежков сел на пол и прислонился лбом к холодной колонне. На ней были нацарапаны кресты.
- Это крестоносцы нацарапали, - гордо сказал монах-доминиканец. - Одиннадцатый век.
Снежкову было все равно.
В храме Гроба Господня секретчик быстро показал Натали то, что показывают всем туристам, а потом повел в укромные места - в подземные церкви, в дальние залы, в пещеры, на крышу, в цистерну святой Елены. Наконец, они присели на скамеечку. Перед ними было множество распятий. И на каждом - по Иисусу. Натали сидела рядом, но Снежкову уже было без разницы - его сморила жара.
- Поговори со мной, - попросила Розенблюм.
- О чем?
- О чем-нибудь. На что ты смотришь?
- На распятия.
- Поговори о них.
- Ну, распятия... - наморщил лоб Снежков. - Интересно, если бы Иисуса не распяли, а как-то иначе казнили - что бы было?
- Если бы голову отрубили, христиане молились бы на топор, - серьезно сказала Натали. - И носили бы на шее маленький топорик.
- А если бы его повесили, то молились бы на веревку с петлей, - развил мысль Снежков. - А на шее носили бы повешенного человечка.
Оба задумались. Через минуту секретчик начал издавать колокочущие и мчащие звуки - он сдерживал хохот, неуместный в церкви.
- Ты тоже про это подумал? - повернулась к нему смеющаяся Натали. - Про кол?
- Да! Что было бы, если бы его посадили на кол?
- Что-то... - Натали прыснула, зажала рот, потом схватила Снежкова за шкирку и выволокла из церкви. - Я представила! Алтарь, а сверху - мужик с палкой в жопе!
- И на пузе у каждого - Иисус на палочке! Хорошо, что нас верующие не слышат, - добавил Снежков. - Повезло же христианам, что Иисуса распяли, как им повезло!
Дальнейшие прогулки по церквям доставляли парочке неописуемое удовольствие. В каждой им невольно мерещились на месте распятий фигурки человека, посаженного на кол, и им приходилось сразу выбегать, чтобы хохотом не смущать верующих.
- Это лучший отпуск в моей жизни, - призналась в аэропорту Бен-Гуриона Натали.
- И мой тоже, - кивнул Александр и подумал: "Причем не только из-за твоих длинных ног".

(с) И. Кон. "Коловой вопрос"