ничего не сказал. Пусть все услышат моё молчание!

Нам жизнь диктует жесткий ритм, на скоростях живем и дышим, смеемся, веруем, спешим, самих себя не слышим. Но вдруг, устав от скоростей, загнавших нас в тугие узы, усмиряем пыл страстей… и нежно предаемся блюзу...

Исходное сообщение Мудрый_Бодрис Нам жизнь диктует жесткий ритм, на скоростях живем и дышим, смеемся, веруем, спешим, самих себя не слышим. Но вдруг, устав от скоростей, загнавших нас в тугие узы, усмиряем пыл страстей… и нежно предаемся блюзу...

ой... и ох... и да Веруем. Молимся. Снова грешим. Пачкаем. Чистимся. Снег ворошим. Топ-лесс на пляже. И снова в кусты. Пишем. Под шрейдер. В соломку листы... Дружим не с теми. И спим невпопад. Часто бывает, что брат нам - не брат. Волчьи законы. Повадки лисы. Суть же - мы зайцы. И всем нам "песцы".

Почему мы так озабочены, что кто-то летает на личных самолетах, а мы едем на дачу на велосипеде? Смешно, но зачем женщины вставляют в грудь селиконовые протезы? Разве без протезов сисястых любить нельзя и нельзя быть любимой. Вспоминается строчка Есенина: «Пей, сука, пей. Мне бы вон ту, сисястую. Она глупей». "Сумасшедший мир. Дурацкое время. Люди совершенно разучились жить. Работа, работа, работа… Весь смысл жизни в работе. Всё время чего-то ищут. Всё время что-то строят. Зачем?" («Стажёры». Стругацкие).

Марина Цветаева: Если б знали вы, сколько огня, Сколько жизни, растраченной даром, И какой героический пыл На случайную тень и на шорох... И как сердце ... испепелил Этот даром истраченный порох.

Ответ на комментарий Мудрый_Бодрис # Дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют, и не видно этому конца… Дурак стал нормой, ещё немного – и дурак станет идеалом, и доктора философии заведут вокруг него восторженные хороводы. А газеты водят хороводы уже сейчас. «Ах, какой ты у нас славный, дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты оптимистичный, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тонкое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!» («Хищные вещи века»). Спасать. Опять спасать. До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать сами себя? Почему вы вечно слушаете попов, фашиствующих демагогов, дураков опиров? Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? («Хищные вещи века») Вся эта погань испытывает наслаждение, не только издеваясь над теми, кто попал ей в лапы, она же наслаждается и собственными своими унижениями в лапах того, кого считает выше себя («Отягощённые злом»). Невежество всегда на что-нибудь испражняется («Улитка на склоне»). Это что-то вроде демократических выборов: большинство всегда за сволочь… («Гадкие лебеди») Всё дело в том, чтобы научиться утираться. Плюнут тебе в морду, а ты и утрись. Сначала со стыдом утёрся, потом с недоумением, а там, глядишь, начнёшь утираться с достоинством и даже получать от этого процесса удовольствие… («Гадкие лебеди»)