Арабское ученье — свет

Три года назад Люда решила пойти на курсы арабского языка и ислама при мечети. Этническим мусульманам, по ее словам, проще: они впитывают веру с молоком матери. Но если ты уже взрослый человек и живешь в чужой семье, то хочется понять, почему следует поступать именно так, а не иначе. Осознавать, а не просто верить. Через месяц после начала учебы Людмила приняла ислам.

— Раньше я думала, что женщины-мусульманки — это тетки, закутанные в черную одежду с прорезями для глаз. Но все обстоит иначе.

Есть, конечно, определенные запреты: не обнажать при посторонних аурат — части тела, не предназначенные чужому взгляду (открывать можно лицо, кисти рук и стопы ног), не есть свинину, не пить вино. В другом, по словам Зульфии, никаких серьезных ограничений нет.

— В вашей семье женщины едят отдельно от мужчин? 

— Если к мужу пришли гости, зачем мне быть с ними? — удивляется Зульфия. — У них свои, мужские разговоры. Да и не всякой девушке или замужней женщине захочется сидеть рядом с незнакомым человеком. Уж лучше я в это время пойду в другую комнату, попью чаю, посплетничаю с подружками. Когда мы обедаем семьей, без посторонних, то, разумеется, все едим за одним столом.

— Закрытое платье приходится носить постоянно? — обращаю внимание на длинное одеяние собеседницы.

— Нет, конечно, — кокетливо улыбается Зульфия. — Только на занятия и в мечеть. Для женщин-мусульманок красивой одежды мало: в Москве всего один модный магазин. Может быть, мы сами займемся своей одеждой, будем шить по мусульманской моде, чтобы выглядеть красиво и ходить с гордо поднятой головой.

Четыре года назад Люда произнесла по-арабски священную шахаду: "Нет Бога, кроме Аллаха, а Мохаммед — пророк его" и стала мусульманкой. Муж и родители восприняли ее поступок как должное. Была еще причина: родились дети, возникла необходимость определиться с верой.

— Если воспитывать детей христианами, то отец получится как бы не с семьей, — рассуждала Зульфия, — если же мусульманами, то "за бортом" окажусь я сама…

Я не мог удержаться, чтобы не спросить о событиях на Дубровке (разговор происходил до взрыва у "Националя" — авт.).

— Было страшно, — нервно теребит она рукав платья. — Не за себя — за мужа. Он темноволосый, внешность очень характерная. Боялась милиции, скинхедов...

— Там было много женщин-шахидок...

— Я не понимаю, почему они назывались мусульманками, — в голосе Зульфии появляется металл. — Аллах запрещает убивать себя. Самое ценное, что есть у человека, — жизнь, и никто, кроме Всевышнего, не имеет права отобрать ее. Правильно говорят: "Есть ислам без мусульман и мусульмане без ислама".

Переселение славянских душ

— Салям алейкум! — здоровается, входя в класс, Амина Саидова.

Несколько лет назад девушку звали Елена Гладышева. В судьбе Лены много общего с судьбой Зульфии: та же любовь к человеку иной национальности и веры, такое же раннее замужество и принятие ислама. Ради семьи Лена пожертвовала карьерой юриста.

— Я училась в институте. Прошла отбор на профпригодность, получила направление на учебу в юридической академии с последующим распределением в прокуратуру. Из более чем ста человек взяли всего четверых...

Но прокурорским работником Лене не суждено было стать. Ее жених Кадир, таджик по национальности, в принципе не имел ничего против учебы и работы будущей супруги, однако все сложилось по-другому.

— На день рождения мне подарили Коран. Я открыла первую страницу, начала читать — и не могла оторваться. Взяла книгу о жизни и деяниях пророка Мохаммеда, прочла от корки до корки. И поняла, как мне жить дальше. Попросила Кадира отвести в мечеть. Помню, очень волновалась — даже не могла войти внутрь, но поборола свою робость, а потом ощутила такое спокойствие, такую уверенность в себе…

Через полтора года Лена произнесла священную шахаду и стала мусульманкой. Муфтий провел и обряд никях — бракосочетания по-исламски. Так вместе с верой Лена получила супруга. Расписались, как положено, и в загсе, устроили торжество для родственников и друзей. Русские гости долго чесали в затылке: странная какая-то свадьба — без водки… Потом было знакомство с родителями мужа, рождение дочери, сына. О прокурорской карьере пришлось забыть. Теперь Амина мечтает, чтобы после университета ей разрешили нести свет ислама людям — разъяснять веру русским девушкам...

— Мне подружки завидуют, — говорит Амина. — Муж не пьет, не курит, все деньги в дом. А я думаю: "И у вас могло быть так же..."

…Почему благополучные русские девушки, выросшие в исконно православных семьях и живущие не где-нибудь на Кавказе, а в Москве, безоговорочно принимают ислам? Идут при этом против воли родителей, традиций своего народа, его исторических корней...

...Своего русского имени Аминат просила не называть: родители и друзья не знают, что она стала мусульманкой. Аминат из новообращенных: приняла ислам два месяца назад. В отличие от однокурсниц, она не замужем и к новой вере пришла исключительно сама, через собственные духовные поиски.

— Я увлекалась философией, читала Блаватскую, Кастанеду, но не могла найти ответы на вопросы: для чего человек существует? В чем смысл жизни? И только поговорив с муфтием, поняла, что истина — в исламе...

Аминат приходится труднее, чем ее однокашницам: она учится в Тимирязевской сельхозакадемии, работает в больнице санитаркой, три вечера в неделю зубрит арабский и Коран в исламском университете. Когда девушка говорит об исламе, в ее глазах загорается фанатичный огонь. И это единственное, что мне не нравится в женщинах-мусульманках.

Игорь Сергеев

11 декабря 2003 г.