Беззаботная «всёоченьпростота». Я просто имею богатую тётушку, которая меня очень любит и любит меня баловать, именно поэтому я занимаюсь бесшабашностью.

И так. Накурившись  вдоволь кальяном, мы решились на отчаянный поступок, а именно, пойти хорошенько пропариться. Короче говоря, через пол часа нас полуживых уже выносили из парильной на руках заботливые турки и по очереди обшаривая наши карманы,  бросили  эту затею вмести с нами на прохладные лежаки, расшитые причудливыми золотыми узорами.

Сон мой длился недолго. Разбудил «Карман», заставив открыть меня глаза после третьего ушата ледяной воды. Покрыв его самыми красочными своей похабностью матами, я всё-таки попросил дать мне ещё кальяна. Очнувшись уже в карете, я обнаружил, что мой весёлый друг уже заигрывает с двумя не совсем приличного вида особами. Я попросил кучера притормозить у ближайшего кабака и, вытолкав своего приятеля и двух этих особ, продолжил путь.

Странно первый раз мне после подобного изрядного количества выпитого, не захотелось ехать домой, и лечь спать. Я скомандовал кучеру: «…к «морю»!».

И мой дорогой кучер радостно жёбнув свою кобылу пустился в такой скачь, что мне пришлось, пять раз прикладываться к пакетику, чувствовав довольно панибратское отношение моего желудка к подобной скачке.

Ну вот и оно «море» так мы его называли с друзьями хотя это океан и такой синий, наверное синее носа моего кучера.

Некоторые мои друзья и знакомые девушки меня осмеливались спрашивать, почему я не возьму на работу кучера поприятней, потрезвей и поприличней. Дураки!!!

Не на одного самого приятного смазливого слизняка, я не променяю своего дорогого и любимого кучера!!! Только он умеет так самозабвенно и ярко плакать, когда я пою свои пьяные песни. Да и к тому же, мне нравится «аромат» его вонючего табака.

Мы прибыли на берег. Сколько ночей я проводил здесь!!

Этот берег раз и навсегда вбил громадный гвоздь в моё сознание или скорее в подсознание, мысль о том, что мне плохо!!!

Плохо оттого, что здесь так хорошо. Странный парадокс.

Только представить себе эту феерию. На пляже ночью никого только я, и вот в этом умиротворении стою на холме, а море подо мной ревёт и хочет меня поглотить, но это ни как у него не получается, только лишь жуткий рёв его волн и бешеное пение ветра. Я один. И свежий порой, обжигающий ветер трепет мои волосы и одежду. Это единение с «океаном» вводит меня в состояние транса. И именно в таком состоянии думается, как хорошо тебе одному, тебе ни кто не нужен, только волны и сырой ветер. Для чего эти детские мысли о смысле жизни, только подросток об этом задумывается, чем больше человек шагает по глобусу, тем меньше он об этом думает. И только под пьяным звоном сердец слышен шёпот судьбы. О том, что ты не можешь об этом не думать. Но, понимая ничтожность дарования своего интеллекта, ты вводишь себя в состояние агонии, агонии из-за того, что ты просто не можешь этого постичь, этой бездны…

Кучер снова прикинулся, что спит, держа вожжи, но я то знаю, что он сидел неподалеку и оберегал меня. И не, потому что ему платит за это тётушка, а потому что он меня любит как сына. И я никогда не скажу ему, что он мне то же очень дорог.

Всегда один и тот же сон, танцующие медведи и листья…