Оказывается вариант книги, который я нашла в интернете, сильно отличается от библиотечной книжки (1992 года издания). Он значительно хуже:( Икороче:( Поэтому стараюсь сверять с библиотечной книжкой и давать первоначальный вариант.

_____________________________________________________________

...совсем впритык к тому роковому воскресенью 27 августа - Аля с Мариной Ивановной были на Сельскохозяйственной выставке. Выставка только недавно открылась и каждый день в газетах помещали снимки и репортажи. Было даже специально организовано пресс-бюро, которое должно было во всех газетах страны и по радио освещать это грандиозное, небывалое событие. А все события в нашей стране всегда были грандиозные, небывалые и первые в мире, и о них кричали, бия в барабаны, в литавры, должно быть для того, что бы заглушить скудность и трудность повседневной жизни. Видно, и Аля получила билеты в своём журнале и повела Марину Ивановну.
Гремели оркестры. Плескались фонтаны. Крутились карусели. Гигантские позолоченные снопы вздымались в небо. Колхозницы в три обхвата, тоже позолоченные или посеребренные, застыли на своих пьедесталах. Портреты Сталина были выложены из цветов, яблок, персиков, Изобилие, довольство, благодать!
Поэты надрывались с трибун: Сурков, Жаров, Гусев, Алтаузен, Безыменский, Уткин, сколько поэтов! А в толпе бродила никем не замечаемая Цветаева...
«Забыла: последнее счастливое видение ее (Али. — М. Б.) — дня за 4 — на Сельскохоз. выставке, «колхозницей», в красном чешском платке — моем подарке. Сияла...» — запишет потом, год спустя Марина Ивановна.
Наступило 26 августа, суббота. Аля приехала вместе с Мулей, и допоздна они бродили, как всегда, по заснувшему уже дачному поселку. Как-то в августе, когда они вот так же гуляли ночью, Муля вдруг у самой дачи оставил Алю посреди дороги и пошел прямо на кусты — из кустов, как ни в чем не бывало, вылез детина и, насвистывая, удалился.
— За дачей следят, — сказал Муля.
Взволновало ли это Алю? Вряд ли. Она была так счастлива и за этим своим счастьем была как за бронированной стеной, от которой должны были отскакивать даже пули, и потом ведь она знала, что она так чиста, так безгрешна перед Советской властью, а отец ее так предан... Случайность? «Небрежен ветер: в вечной книге жизни мог и не той страницей шевельнуть...» Но молодость требует утех, и так не хочется верить, что где-то там, за углом, тебя может подстерегать судьба. И потом — на все грозное она еще дивилась!
Аля с Мулей тихонько пробрались в дом. Марина Ивановна любила читать лежа в постели, был ли у нее уже потушен свет или она еще читала; успели ли заснуть Аля и Муля, когда у калитки затормозила машина и по дорожке раздались шаги и топот ног по террасе, и отчаянный лай французского бульдога, и бесцеремонный стук и в окна, и в дверь.
«(Разворачиваю рану. Живое мясо. Короче)
27-го в ночь арест Али. Аля — веселая, держится браво. Отшучивается.
...Уходит, не прощаясь. Я — Что же ты, Аля, так, ни с кем не простившись? Она в слезах, через плечо — отмахивается. Комендант (старик, с добротой) — Так — лучше. Долгие проводы — лишние слезы...»
И Аля идет, вернее, ее ведут "ранним-ранним утром" по ржавой от хвои дорожке между сосен к калитке, по той самой дорожке, по которой она каждое утро торопилась на поезд…

Аля! Маленькая тень
На огромном горизонте.
Тщетно говорю: «Не троньте!»...

Муля забежал вперед, он хотел ещё раз увидеть её лицо. Она шла и плакала.