К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу, -
Из самых недр, - как на смерть осужденный,
Своей рукой - пишу:

- Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
- Ртом не достать! - Через летейски воды
Протягиваю две руки.

Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу - в ад, -
Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.

Со мной в руке - почти что горстка пыли -
Мои стихи! - я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я - или
В котором я умру.

На встречных женщин - тех, живых, счастливых, -
Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:
- Сборище самозванок! Все мертвы вы!
Она одна жива!

Я ей служил служеньем добровольца!
Все тайны знал, весь склад ее перстней!
Грабительницы мертвых! Эти кольца
Украдены у ней!

О, сто моих колец! Мне тянет жилы,
Раскаиваюсь в первый раз,
Что столько я их вкривь и вкось дарила, -
Тебя не дождалась!

И грустно мне еще, что в этот вечер,
Сегодняшний - так долго шла я вслед
Садящемуся солнцу, - и навстречу
Тебе - через сто лет.

Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятье
Моим друзьям во мглу могил:
- Все восхваляли! Розового платья
Никто не подарил!

Кто бескорыстней был?! - Нет, я корыстна!
Раз не убьешь, - корысти нет скрывать,
Что я у всех выпрашивала письма,
Чтоб ночью целовать.

Сказать? - Скажу! Небытие - условность.
Ты мне сейчас - страстнейший из гостей,
И ты окажешь перлу всех любовниц
Во имя той - костей.

Вы – через сто лет! – почему я никогда не узнаю, какие у Вас глаза?

Какие? Это не важно. Главное – глаза все-таки есть. Через сто лет! И не одни глаза. Миллионы.

Это такой подвиг – писать в будущее. Я бы не смогла. В прошлое – да, потому что прошлое недоступно. Точно знаешь – там тебе места нет. Всё ТО – было (есть) без тебя. Казалось, - без тебя. На самом деле, весь этот век ты БЫЛ. Как адресат. Собственная ошибка поражает…

Смеюсь – вслух – и их фразам и своим стихам, и тому, что они думают, что я сейчас в комнате, а я – через сто лет! – У Вас на груди. Целую последнюю строчку, на губах смех, на глазах слезы…
Не НА моей, а В моей – с восьми лет… И каждый раз, когда брала Вас в руки, исчезала из всех сегодняшних комнат – в Ваши сто лет назад. Подозреваю, не только я. Мы были рядом. Своим незримым присутствием придавали сил жить дальше. Войско столетних читателей.

Наверное, весь Ваш гипертрофированный «любовный голод» не вместил бы нашей общей любви. Любви к Вам, а не к стихам, прозе, жизни или еще какому-нибудь фрагменту, к Вам – через всё это, даже – без всего этого. Досадное временное несовпадение…

Безумно хочется написать ответ Вам – сто лет назад. Но Вы писали, зная, что мы – будем. А мы не пишем, зная, что Вы – были…

Негодуя на себя за святотатство, читаю стихи.
- Тебе, имеющему быть рожденным…
Сердце так бьётся, что не хватает ни вздоху, ни голосу.

С праздником, сообщники!