Сегодня начинаю новую серию публикаций в дневнике. В основном это публикации с сайта http://mera.com.ru Сегодня я публикую кусок статьи, который мне показался интересным. Читайте энд наслаждайтесь :). Мне многое из этого показалось правильным :).

У них – бизнес, у нас – дело. Т.е. когда кто-то участвует в проекте, где деньги делают деньги, у нас это тоже называют бизнесом, но редко кто из наших людей назовёт это делом.

У них – менеджмент, у нас – управление. Т.е. под менеджментом у нас понимают нравственно выхолощенное управление, которое имеет прагматическую (организационно-техническую) направленность. Это формалистический подход в управлении. Другое понимание лежит в корневой основе самого слова управление. Наше уПРАВление = праведное воление. И тут уж ничего не поделать – на подсознательном уровне любой русский человек полагает, что управление должно быть праведным. Поэтому Мавродии, Березовские, Гусинские, Чубайсы, Абрамовичи и проч. могут сколько угодно называть друг друга топ-менеджерами, но звания управленец они в нашем народе никогда не получат.

У них – конкуренция, у нас – гармонизация. Любому, кто занимается действительно делом, а не бизнесом, очевидно, что конкуренция – всегда расточительство ресурсов: одно и то же делают многие, тратят время, силы, средства, но в результате выигрывает один, а все остальные траты – уходят в пустоту. Обычная ссылка на животный мир тоже не правомерна – наблюдения показывают, что там гораздо больше гармонии, чем принято думать, там есть множество примеров не только внутривидовой, но и межвидовой поддержки, помощи и взаимодействия.

У них – маркетинг, у нас – освоение потенциала личностного развития. Маркетинг сегодня – это формирование спроса толпы в корыстных интересах, агрессивное навязывание мнения о качестве товара и жизни вообще, зомбирование населения, это – заВОЕВАНИЕ превосходства (не случайно в теории маркетинга часто используется военная терминология). Говорить, что надо подстраиваться к требованиям рынка, значит не понимать, что рынок – это не некая независимая стихия. Рыночные процессы – управляемы, как и любые другие. Достаточно включить телевизор: почти на любой программе мы увидим мощные инструменты формирования спроса. Но в чьих интересах? Что, нашему обществу выгодно иметь курящих, пьющих правильное пиво, жующих западные чипсы сотоварищей, которые живут под лозунгом: «Бери от жизни – всё!»? А ведь это только самые безобидные примеры.

У них – нравственно выхолощенные бизнес-процессы, у нас – любой материальный процесс связан с духовными процессами. Ну, никуда не денешься, духовность русского народа не сумели вытравить до сих пор, как не пытались. Беда у нас в том, что на «новорусском» наречии высокодуховный человек часто обозначается термином «лох». И им пытаются воспользоваться в своих интересах не очень порядочные люди. Но в этом и заключается ограниченность и неустойчивость их результатов, чего они не понимают.

У них – знания-кирпичи, которыми надо строить крепость своего благополучия, у нас знания – ступени методологического роста. Но образование – это не набор кирпичей-понятий и связей между ними. Этот часто применяемый упрощенный кирпично-технологический подход слишком примитивен по отношению к такому сложному и многогранному процессу, как образовательный. Понятия всегда имеют глубину, они – многомерны, многоаспектны, всегда эмоционально окрашены, эмоции связаны с нравственной и духовной основой человека. Но ведь ценностью, собственно, обладают не сами знания, а умение эффективно применить их. И сегодня всё более важным становится даже не умение применить старые знания, а умение выработать новые, применительно к сложившейся новой обстановке. А это уже – владение методологией. Знания-кирпичи частных и конкретных явлений и процессов годятся только на то, чтобы строить лестницы-методы постижения новых знаний.

У них – экономика знаний, у нас – нравственная экономика. Замыкание на идее, что новая экономика – это экономика знаний, таит в себе большую опасность. Несложно увидеть, что основная масса новых знаний – это знания формально-технологические, фактологические. Т.е. – имеющие весьма ограниченный жизненный цикл во времени. И, стало быть – ограниченную ценность для жизни человека. В то время, как есть иные, истинные знания, которые так и называют – вечными истинами. Нравственность не может не быть впереди экономики. Какие бы умные технические методы подъема экономики нам не предлагали, если проводящие эти методы в жизнь люди занимают безнравственную позицию, например, позицию паразитизма, возможности получения дохода от ограбления ближних своих, эти методы не дадут никакого эффекта.

У них – знания-товар, у нас – задачи ликвидации монополии на знания и задачи просветительства. Сами знания являются продуктом весьма специфическим. Его трудно назвать товаром. Такой продукт не является полностью отчуждаемым, как другие (материальные) продукты от их производителя. Полезны только оСВОЕнные знания. Т.е. те, которые человек сделал своими. А где взять измеритель освоенных знаний? Но дело даже и не в этом. Идея «знания-товар» всё более сужает круг возможных обладателей знаниями. Знания становятся всё более элитарными. Если раньше монополия на знания (в руках элитарных кругов) была вредна для общего развития людей, то сегодня это – тупик и катастрофа. Процессы в социуме, техносфере, экономике непрерывно усложняются, кадровый потенциал управленцев, набираемый из узкого элитарного круга, уже сегодня не обеспечивает общество (таланты рождаются в элите не чаще, чем в других слоях общества), а завтра неминуемо приведут к краху. Более подробно о проблеме можно посмотреть здесь: http://pedsovet.org/forum/index.php?showtopic=133. Это – дискуссия на тему «Знания-товар» на Всероссийском Интернет-педсовете.

У них – ориентация на формально-технологические приёмы и методы, у нас – технологии служат раскрытию творческих способностей. Если технология нивелирует людей, если задача цивилизационно-технических преобразований сводится к устранению субъективной составляющей не только из рутинных операций, но и из процесса принятия решений, то сами решения перестают быть гибкими и служащими интересам людей. Поэтому задача состоит не в насыщении компьютерами технологической среды экономики для вытеснения «ненадёжного» человеческого фактора, как это нередко трактуют. Задача стоит в переводе человека из состояния придатка своего технофицированного рабочего места в подлинного творца, который с помощью технических средств повышает свои возможности, выходит на более высокий качественный уровень освоения им своего собственного генетически обусловленного потенциала развития, что, в свою очередь, приводит к повышению эффективности управления всеми окружающими его процессами.

У них – индивидуализм, у нас – общинность и соборность. Вся западная культура – это культура разобщения, индивидуализации, стремления к противостоянию личности и общества. Соборность русского человека имеет глубокие историко-экономические корни. Более суровые природные условия не позволяли на наших землях в одиночку вести хозяйство, экономику отдельной семьи. Поэтому ещё во времена наших далёких предков на Руси сложился общинный экономический уклад, культура взаимодействия и взаимоподдержки людей, помогающих вести хозяйство, которая дошла и до наших дней.

У них – цель экономического образования как адаптации к условиям рынка, у нас – цель экономического образования как помощь в осознании своего места и освоении методологии жизни. Рынок – это лишь система регулирования отношений в обществе методом ценовых сигналов, это механизм достижения целей. Но цели не объявлены, т.е. скрыты от нас. Даже если не ставить правомерный вопрос – почему скрыты? – всё равно, как же можно ставить задачи и цели адаптации к процессу, который двигается в неизвестном направлении? Не пытаемся ли мы запрыгнуть на подножку уходящего поезда, не посмотрев на табличку с пунктом назначения?