В колонках играет - Black Sabbath - Paranoid

– Я – Бог, – просто сказал собеседник и, видимо, заметив всё же лёгчайшее движение бровей – гримасу вежливого, снисходительного удивления Асхольн сохранил ещё с прежних времен, – повторил, – Я – Бог этого мира.
– Согласитесь, такое услышишь не каждый день, – глаза Асхольна быстро описали полукруг, цепляясь за лица посетителей харчевни, – услышь кто, не миновать им костра, а то и чего похуже. – Мне кажется, вы не лжете, но позвольте уточнить. На материке, в цивилизованных землях, я имею в виду, церкви признают лишь одну религию – Земного бога, так? Ну, конечно, не берём в расчет культов, обрядов и разных там шаманов диких племён, а также богов Разбоя тёмных сил... И что, вот так вот обыденно, без долгой предваряющей грозы, без огненной колесницы, появился передо мной бог?
– Я устал, а вся эта херь... Мне надоело, если честно. – Человек на другом конце стола замолчал и отвернулся, глядя в сторону. Наугад рукой нащупал грубый сделанный глиняный кувшин, схватил его и, зажмуря веки, начал пить, булькая и обливаясь дешёвым вином из широкого горла. Потом резко отнял голову, и белые глаза без зрачков, так поражающие в первый раз, устремились на Асхольна:
– А ты образованный, умный, воспитанный строгими родителями-аристократами в духе высшего света... Хуёво тебе было, да, когда оказалось, что твой бог, вместо того, чтобы внимать воплям жирных священников и благосклонно вдыхать аромат жертвенно сожженных тел, вместо того, чтобы в этой самой ёбаной колеснице спуститься с небес и остановить наконец-то Войну, оказался простым деревенским юродивым, которого смеху ради местные приучили к пьянству?.. Я тоже знаю, каково это, когда идеал, который тебе недоступен, вдруг сам обрушивается в руки... И вот – он твой. А дальше-то что? Конец... Ты не думал, наверно, что будет, когда высшая правда жизни вот так возьмёт и внезапно упадёт на тебя, да? Ты хотел посвятить свою жизнь длительным поискам, чтению древних пыльных манускриптов, изучению таинственных рун развалин Зофирии... Ты, лучший ученик Королевского Университета Фиурбена, уже видел себя, убелённого благородными сединами в окружении жадно внимающих каждому твоему слову потомков, неспешно роняющим капли накопленного за жизнь духовного богатства... Запомни, парень, – слепой быстро подался вперед и крепко схватил Асхольна за плечо. – Чем больше ты узнаёшь, чем мудрее и опытнее ты становишься, тем больше становится червь тоски, точащий твоё сердце, тем могуче печаль, сушащая твою душу изнутри, тем отстранённей, холоднее и спокойнее становится твой разум. Тогда ты не склоняешься ни к чему, ты отстранено взираешь на всё вокруг, ты становишься беспристрастным. Чувства твои сменяются привычками, а это страшно, поверь; взгляды обретают нерушимые рамки, ты костенеешь под броней познания, чётко зная, что можно, а чего нельзя... И сознание твоё, стиснутое этими границами, устремляется по единственному открытому пути, ища ответ на главный вопрос всей жизни – зачем, нащупывая своё "я" и клещами вцепляясь в него... Тьфу... Наливай, парень, наливай! Не слушай бредни пьяного бога...