Воспоминания
Я помню, как просыпалась по утрам под музыку маминого голоса. «Дочка вставай, тебе пора в садик». Я медленно потягивалась на кровати, раскидывала руки в разные стороны и вытягивала пальчики. Иногда, встав с кровати, я становилась на корточки, клала голову на кровать и снова засыпала. Мама приходила и будила меня ещё раз. Она смотрела на меня, улыбалась своей нежной и чуть-чуть сонной улыбкой, поднимала с колен и медленно вела меня в ванну.
Я никогда не дотягивалась до зеркала и всегда чистила зубы, не глядя в зеркало. И поэтому я всегда пачкалась в зубной пасте. Либо на щеках были белые разводы, либо на подбородке. И моя пижама тоже всегда была в белую крапинку. «Смешная» - говорила мама, брала меня за мизинец и вела на кухню, где меня ждали гренки с сахаром и маслом. Я всегда их очень любила. А папа наливал мне чай. Завтрак всегда проходил в семейном кругу. За столом всегда были: я, мама, папа и сестра. И я ни разу не помню того, что по утрам мне было тяжело и грустно вставать. Я всегда знала, что всё хорошо, что все со мной, и я была счастлива. Счастлива как ребёнок, у которого по правилам должно быть счастливое детство.
У мамы были удивительно мягкие ладошки, как лапки котёнка. Они всегда согревали руки в зимние вечера, они утешали и гладили меня, когда я болела и лежала с температурой. И губы у мамы были, как лепестки роз, нежно розового цвета и бархатные. Мне казалось, что мама- это божественное существо, именно с ней у меня и ассоциировался Бог. В моих мечтах и детских фантазиях он был мамой, у него были такие же глубокие зелёные глаза и длинные русые волосы. Он для меня был женщиной, он был моей мамой.
Я помню, как, однажды, папа вёл меня утром в садик. Мы шли по заснеженной дороге и огромные хлопья снега падали с неба. Я шла с открытым ртом и ловила снежинки. Мне это всегда нравилось. Большая белая шапка с бунбоном постепенно спадала с головы, а папа каждые две минуты поправлял мне её и одновременно закрывал мне рот, чтобы я не заболела. Но не проходили и минуты, как я снова задирала голову к небу, начинала вилять, пытаясь поймать хлопья. Они казались мне вкусными. Это продолжалось до тех пор, пока я не получала от папы подзатыльник. И вот мы шли по длинной улице, тогда она ещё не была застроена, и до автобусной остановки было идти минут десять. Мы пришли, когда наш автобус ушёл. Надо было ждать минут пятнадцать на остановке, папа нервничал, что опаздывает на службу. А я ещё понимала, что значит работа. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, размахивая руками вокруг своей оси: думала, что снег тогда не будет падать на мою кроличью шубу. Так я махала руками до тех пор, пока мне в голову не пришла другая идея. Я вспомнила, как однажды одна девочка прилипла языком к лыжной палке. И я решила попробовать кончиком языка дотронуться до стойки автобусной остановки, папа как раз в том момент стоял ко мне спиной и подзатыльник мне не грозил. Я пару раз дотронулась кончиком до железного основания и ни разу не прилипла, при этом я ощущала приятное пощипывание, тогда я решила приложиться всем языком. И прилипла. Дёргаю, а он не отлепляется. Дёргаю сильнее - становится очень больно. Глаза немедленно увлажнились, из глубины начались издаваться тихие стоны. Слёзы текли по моим щекам, очень хотелось кричать, но язык, который намертво был приклеен к автобусной остановке, не давал мне эту возможность. Тут папа обернулся и пришёл в ужас. Он стоял в выпученным глазами, тихонько оглядывался на соседей по автобусной очереди, которые тоже молчали. Кто-то стоял в стороне и хихикал, кто-то тихо говорил соседу «Папаша, за ребёнком не уследил». В таком положении я провела минуты три, пока папа не додумался сбегать в палатку с булочками, где продавали горячий чай. Он надеялся, что чай сможет отлепить мой язык от железа. Но, пока он бегал в палатку, одна бабулька, увидев моё безвыходное положение и лицо, на котором вместо слёз начинали образовываться кристаллики льда, со всей мощи дёрнула меня за капюшон, в результате чего пол языка осталось на автобусной остановке. Когда папа вернулся, то улице сотрясала от раската моего рёва, белые завязочки моей пушистой шапки были в красную кровавую крапинку. При виде такой картины папа чуть сам не расплакался. Он опустился на корточки и обнял меня, он Крепко сжимал меня в отцовских руках и шептал о том, что я сильная и большая девочка и не должна плакать, я должна быть гордой и смелой. Он достал из кармана платочек и вытер мне слёзы и кровь. Он забыл про свою службу, подхватил меня на руки и понёс домой. На обратной дороге я жалобно хныкала, но уже не плакала, a пыталась стерпеть боль и это ужасное ощущение, что во рту у тебя кусок сырого мяса, твоего собственного.
Мам ещё была дома. Увидев меня с большими красными глазами, обветренными губами и с шапкой в красную крапинку, она озадаченно посмотрела на папу. Дома я пролежал около недели, вместе с мамой. Я смотрела мультики, читала детские книжки и спала до самого обеда. Завтрака, обедала и ужинала дома. Я чувствовала, что и мама, и папа любят меня. Я каждый вечер засыпал без мыслей, а просыпалась так же, улыбкой. Но я не думала о, том, что когда-то это кончится. Я не думала о том, что мама с папой не будут со мной всю жизнь. Что тёплые руки не будут согревать меня, что когда-нибудь, когда я буду плакать, меня будут слышать только стены.
Помню, как в восемь лет перед днём рождения я просила подарить мне куклу Барби, мне очень хотелось. Я не понимала того, что у родителей нет денег. Я просто ждала этого подарка и была уверена в том, что мне его подарят. Но пришёл День Рождения и никакой куклы я не увидела, перед моими глазами стояла коробка с конструктором. Я тогда очень обиделась на родителей и думала о том, что они это сделали специально. Помню, как в лет двенадцать считала себя очень взрослой и разрешала себя повышать на маму с папой голос. Я пыталась уходить из дома, била о пол кружки, даже не задумываясь о том, что даже это разбитое стекло было нажито трудом моих родителей… Меня наказывали, сажали под домашний арест, меня воспитывали. А мне казалось, что всё это не от любви, а от ненависти. Я была ребёнком, который считал себя взрослым. Нельзя вспомнить всех глупостей за всю мою жизнь, можно только ощутить стыд за них…
И так шли годы, я взрослела, а родители всегда были рядом, они были для меня большей частью моей жизни. Они – это моя самостоятельность, моё будущее, мои амбиции и планы. Без родителей я не могла решить свою дальнейшую судьбу. И для меня это было лучше, ведь всегда была рука помощи, которая не оставит меня одну. Я знала, что, что бы не случись, я не одна, у меня есть родные. Я знала, что меня любят, и я любила. Но я не думала о том, что ничто не вечно. Единственное, чего я не знала, что можно что-то терять. И не думала о том, что когда-то я останусь одна, что настанет момент и не будет ни руки помощи, не будет даже эха от моих криков о помощи.
И этот момент пришёл. На смену белому пришло чёрное, ядовитое полотно, которое с каждым днём отравляло мои белоснежные воспоминания, моё детство, а все мои мечты покрывало грязью и пылью. Это чернь била меня со всех сторон, заставляла страдать, думать, думать, думать… Оно заставляло сходить с ума. Я почувствовала, что значит быть счастливый и в один момент потерять всё, что когда-то было смыслом всего. Я пережила всё это. Я знаю. Я знаю то, о чём вы даже не думали. Но я не хочу кричать об этом. Я не хочу кричать о боли, которая у меня внутри… Ведь она никогда не уйдет, она как яд будет отравлять кровь в те моменты, когда мне будет плохо. Яд будет действовать тогда, когда никакое противоядие не подействует... Не хочу травить мир. Пусть умирают страницы, чернила, которые выводят мои слова, пускай умираю мои мысли. Но я не встану на колени даже тогда, когда жизнь ударит мне топором в спину… Единственное, о чём я хочу крикнуть на всю вселенную- это то, что родители это самое важное в жизнь. Любовь к ним - это половина их жизни. Ваше отношение к родным - это не ошибка в математической задаче - это то, что никогда не исправишь, не вырвешь страницу из тетради. Ваша любовь или не ненависть храниться у них в сердце, а не в запыленной папке. И следите за тем, чтобы ваша история, ваша жизнь, слова, мысли, действия, каждый ваш шаг не замарал их сердце. Любите… Любите родных так, как не смогла любить их я. Любите свою маму, любите то, как она бутит вас по утрам, любите все её слова, движения, её улыбку, её гнев, ее русые или каштановые волосы… Слышите меня? Я прошу всего лишь любить…
А я? Знаете, что я хочу больше всего? Я хочу вернуться в прошлое, пусть все твердят, что так нельзя жить. Я хочу вернуть своё детство, я хочу быть добрее не хочу быть жестоким ребёнком, какими являются все дети. Я хочу запомнить и сказать спасибо маме с папой, спасибо за каждую секунду проведенную вместе с ними. Я хочу пережить своё детство, чтобы ещё раз ощутить прикосновение тёплых рук мамы к моим рукам, я хочу проснуться под звук её голоса. Хочу с папой за руку идти в садик, ловя в небе снежные хлопья. Я хочу пережить всё заново, запомнить своё детство... Чтобы вспоминать прошлое с улыбкой, а не со слезами на глазах…