В колонках играет - Пикник - Королевство Кривых
Настроение сейчас - Так себе...

Народ, меня пробило на недалекую ностальгию. Копался сейчас в одной папочке "Мои Документы" и нашел свою самую первую, но все же не так давно написанную баллду. С того момента прошел - возможно месяц-полтора, но даже сейчас я смеялся над этой работой - делетант.

Далеко, средь скал и гор,
Где нет света – тьма и мрак,
Жил старик ЭлемЕнгор
Серым волоком объят.

Был хромой он, слеп и глух,
Однако жизнью он доволен.
Огонь в душе ведь не потух!
И счастлив старец, ибо волен.

Впал в немилость у богов
Паренек, лишившись зрения
За то, что жертвам был помочь готов
Без совести зазрения.

Кровавы жертвоприношения
Для древнегреческих богов.
Нельзя ль даровать преподношения,
В виде: коз, баранов иль волов?

И не смирился наш герой.
Бороться стал, он против смерти.
«О, Эскулап!», - кричали вслед ему порой.
«Слепой борец-атлант» - веселились дети.

А Элеменгор лишь робко улыбался,
И молвил он: «О нет, друзья мои!»
«Всего лишь первым, нет вторым, я догадался,
Что старые устои разрушиться должны!»

И разрушал, ломал и рушил.
Предавал, заветы он богов.
И ниразу свою клятву не нарушил:
«Спасти от смерти, жертв – дев, детей, рабов».

Однако Элеменгор был и беспощаден,
К жрецам, богам и богачам.
Он убивал и грабил… но был не жаден
Герой, он отдавал все деньги беднякам.

Время… Безмолвствовал пантеон,
Но на исходе у богов терпение.
Исполнил Зевс свой собственный закон.
«Да, не заслужит Элеменгор прощения!»

Отобрала Афина у слепца и слух,
Гермес пробил ему и ногу,
Но покуда жив бунтарский дух –
Не узнает Элеменгор в Аид дорогу.

Ушел герой-калека в горы.
Ведь, ныне люду он стал не нужен.
Скрылся слепец во «троянские» норы.
И давно путь к мудрецу обвалами заложен.

Позабыл народ своего спасителя,
Ослушника их, господ-богов
Врага Зевса, всего мира повелителя.
Их освободителя, от обманщиков жрецов.

Он им помогал, хоть сам и был во тьме,
Но народ, так скоро забывает добро
Последствия его блага он хранит в душе,
А на уме остается только зло.


Был хромой он, слеп и глух,
Однако жизнью он доволен.
Огонь в душе ведь не потух!
И счастлив старец, ибо волен.