Итак, вторая часть рассказа подоспела.

Через несколько часов стая вышла на скалистый утес, о который с шумом бились волны. Занималась заря, небо надо озером порозовело. Волки смотрели на уходящую Луну и выли. Так они прощались со своей родиной, прощались на неопределенное время, и каждый знал, что что он уже не ступит на землю СВОЕЙ Луны. Становилось все светлее, цветы повернули свои каменные головки к солнцу, и вот первый луч боязливо коснулся спины молодого волка, сидящего на самом краю утеса. Тот взвизгнул, отскочил в сторону и принялся зализывать страшный ожог, появившийся на сверкающей шерсти. Так лунные волки впервые узнали солнце. Злое и жгучее, оно не щадило никого, стая бросилась бежать от полосы света, но лучи настигали их. Вот не выдержал и упал маленький волчонок, открывший глаза не более двух недель назад, за ним второй, третий. Волки бежали, падали, но остальные продолжали бежать и к вечеру достигли спасительных пещер. Выжило не больше половны стаи, только самые сильные, цепко держащиеся за свою лунную жизнь. Они были сильно потрепаны, шерсть там, где ее коснулись губительные солнечные лучи, поблекла и больше не светилась. Волки устали, волки хотели пить, но, лишь дождавшись спасительной темноты, они стали выползать из пещер. Звери собрались на большой поляне и смотрели, как из-за облаков выползала родная Луна. Нет, уже не родная, а совсем чужая Луна. В их желтых глазах стояли янтарные слезы. Они пили лунный свет, насыщались им и выли. Выли по погибшим братьям и детям. И вожак начал свой танец. Он прыгал и бешено носился по поляне, коротко взвизгивая, перебирая в воздухе лапами сказя зубы. Скоро к нему присоединились и остальные. С тех пор волки каждую ночь танцевали Луне. Незримые нити крепче стали связывали их с ней. И лишь раз в месяц, в новолуние, путы ослабевали и волки могли отдохнуть. Они были свободны, как прежде.