Заметила за собой любопытную вещь: раньше я читала, не оспаривая авторские оценки и линии сюжета в том, что касалось целостного мира его произведения. Теперь же всё чаще ловлю себя на том, что не согласна с автором в том, как он обращается с жителями этого созданного им мира идей.
Несколько дней назад закончила «Сагу о Форсайтах» Джона Голсуорси. Читала в оригинале. Не могу понять – может быть, разница менталитетов заставляет меня видеть непримиримое противоречие в главной идее произведения и мешает ее принять, может, такова задумка самого Голсуорси – но не похоже. В предисловии он говорит, что уже часто встречался с возражениями читателей, подобными моему, и отвергает их. Между тем это противоречие между событиями саги, поступками героев и той оценкой, идеей, которую они призваны иллюстрировать, мешает принять произведение. Я, по крайней мере, не могу ни рационально, ни эмоционально принять такого выверта.
Сама ткань романа мне очень понравилась. Тонкость наблюдения, богатство мысли и элегантность стиля Голсуорси создают великолепную канву. Но тем более не понятно, как можно было ее так неестественно раскроить.
Ключевой конфликт произведения заключается между такими понятиями, как инстинкт собственничества («possessive instinct»), с одной стороны, и Красота и Любовь – именно так, с большой буквы – с другой. Две стороны воплощены в образах двух главных героев: Соэмса Форсайта (Soames Forsyte) и Ирэн (Irene). Самое лучше краткое описание этих двоих, которое дал Голсуорси: “he legal ownership personified, she lawless beauty incarnate” («он – олицетворение узаконенного права собственности, она – беззаконная красота во плоти» - прошу прощения, в изданные переводы не заглядывала – перевод мой).
За ним – та сторона человеческой природы, которую Голсуорси считает доминирующей в людях: стремление к приобретению собственности, созданию дома и семьи, закреплению за собой вещей и людей, чтобы затем отгородить своё от прочего чужого и быть защищенным от превратностей изменчивой жизни, создать себе надежное будущее, в том числе в своих детях. По-моему, очень точно, только не совсем понятно, почему эти глубинные человеческие стремления Голсуорси решил обобщить как инстинкт к приобретению. Это же чувство самосохранения и инстинкт продолжения рода, с той только разницей, что человек для этого использует вещи – деньги и собственность, которые дают ему чувство относительного постоянства и уверенность в будущем. Автору претит то, что Соэмс и ему подобные не только вещи, но и людей, и духовные сущности рассматривают как свою неотчуждаемую собственность. Для наглядности он рассказывает историю Соэмса и его жены Ирэн.
Ирэн – самая нереальная фигура в романе, полумифическое существо, которое Голсуорси описывает с языческим преклонением. Она – богиня любви и красоты, сошедшая на Землю. Она – ценность сама в себе и не ищет упрочения или подтверждения в этом мире. Она – воплощение совершенной красоты, почти волшебное создание, наделенное невыразимой притягательностью, но все время чуть отчужденное от своего окружения.
Под давлением родных, напором и настойчивостью своего очень богатого поклонника, Ирэн выходит замуж за Соэмса, которого не любит. Очень скоро она понимает, что ни за что не сможет жить с ним и просит отпустить ее, но Соэмс не желает, не может с ней расстаться, потому что Форсайты не расстаются с тем, что им принадлежит, и потому что его страсть к ней как наваждение, и расставание больнее того одиночества вдвоем, которое он ежедневно терпит рядом со своей отстраненной женой. Она чувствует себя птицей в клетке, он страдает от того, что не находит ни тени благосклонности в человеке, которого желает сделать своим. Удержать ее он не может. Она влюбляется в молодого архитектора, который вскоре погибает, в шоке от потери она набирается смелости уйти от Соэмса. Двенадцать лет они не встречаются, потом его желание иметь семью и детей заставляет его либо ее вернуть, либо развестись (а развод был тогда чрезвычайно позорным и сложным процессом). Мысль о том, чтобы вернуться к мужу, невыносима для Ирэн. Она бежит. В ее судьбе принимает участие двоюродный брат Соэмса – Джолион. Художник, ценитель красоты, он попадает во власть ее чар. У них общие вкусы и взгляды. Он защищает ее, не пытаясь привязать к себе. Он ей приятен и близок. Они становятся любовниками, Соэмс получает повод для развода, после которого Ирэн выходит замуж за Джолиона, а Соэмс женится на другой. У каждой пары рождается ребенок: мальчик – у Ирэн, девочка – у Соэмса. Повзрослев, дети случайно встретились и полюбили друг друга. Ирэн и Джолион убеждены, что старая больная история не может быть преодолена, и дети не могут быть вместе, во-первых, потому что для Ирэн невозможно быть вновь связанной с Соэмсом даже во внуках, во-вторых, потому что они видят в девушке собственническую природу ее отца. Их сын проникается этими мыслями и отказывается от любимой девушки.
Мораль и главная идея саги в том, что «the body of Beauty has a spiritual essence, uncapturable save by a devotion which thinks not of self» (красота имеет духовную сущность, которую невозможно удержать ничем, кроме самозабвенной преданности). Красиво! особенно в оригинале. И с этим спорить я не хочу.
Но у Голсуорси красота Ирэн – это божественный дар, который дает счастье тому, кто может к нему прикоснуться. Отлученные от него должны страдать не понятно до какого колена. Не справедливо.
Ирэн – человек. Среди человеческих достоинств красота, эстетический вкус и женственность далеко не единственные. Почему эти достоинства – и никакие другие – должны становиться благословением. Есть же английская пословица: handsome is as handsome does (человек красив не лицом, а делами). Между тем поступки Ирэн – ничем не выдают особой душевной красоты, доброты, самопожертвования, преданности. Она ни для кого не делала ничего хорошего, кроме как позволяла своим избранным быть с собой рядом. А уж то, как была разбита любовь ее сына, говорит скорее об эгоизме человека, всю жизнь занятого только своими чувствами.
Почему нежелание Соэмса отпускать Ирэн Голсуорси отнес к чувству собственничества, а не к любви, не понятно. Но даже если так, то все равно существует огромная разница между тем, чтобы считать своим вещь и человека. Своя вещь предполагает владение чем-то внешним по отношению к тебе. Свой человек предполагает родство – неразрывную близость, общность! Как можно осудить человека за это? Может быть еще обвинить кого-нибудь в том, что он не желает расставаться с головой или с рукой, только потому что в отношении них тоже можно употребить выражение «у меня есть»? Голсуорси, хоть и говорит, что трагедия Соэмса по сути состоит в том, что ему не дано вызывать любовь, все-таки очень часто подчеркивает, что он был отлучен от любви и красоты (=счастья) тем, что пытался их привязать.
Я не хочу сказать, что по справедливости Ирэн должна была остаться с Соэмсом из чувства долга или сострадания. Но почему автор не мог дать ему какое-то другое счастье – хоть чуть-чуть. Казалось, он получил его в своей дочери, в которой не чаял души, но и на нее автор решил распространить это проклятие прекрасного божества Ирэн. Да, девушка была гораздо деятельней своего возлюбленного и старалась устроить их свадьбу вопреки нежеланию родителей. Из-за этого «прекрасное семейство» назвало её собственницей, стремящейся во что бы то ни стало заполучить желаемое. Но лучше ли молодой человек, который ничего не сделал, кроме того, что отказался от любви. Он сделал это ради матери, но чем счастье его матери ценнее счастья любимой женщины, если он ее любил. А может просто не любил так сильно. В сыне Ирэн, как и в ней самой, та же способность обойтись без других. Чем она так хороша? Чем плохи те, кто ей не наделен в такой степени, и кто стремится к своим желаниям и целям, а не пассивно наблюдает. Идея наказания все время исповдоль чувствуется в романе. Но почему творец придуманного мира решил наказывать своих героев, и награждать других, почему заставил свой мир вращаться вокруг единственной ценности – красоты, пренебрегая всеми остальными человеческими чувствами, мне не понятно. Ему стоило быть добрее.