Она была совсем молода.
Она училась только мечтать.
И мать её жила не одна,
И отчим всё хотел приласкать.
Её тянуло больше к друзьям -
Друзья её считали больной.
Они бросали хлеб воробьям,
И поздно расходились домой.
Она уже не помнит сама,
Когда подсела на иглу,
Она давно "торчит" не одна,
Они его берут на углу.
В последний раз их общий баян,
Исполнил вальс исколотых вен,
Раздвинул этот мир по краям,
Разрушив их депрессии плен.

Она лежала на земле,
Глазами целясь прямо в небо,
Так никогда с ней ласков не был
весь мир, кипящий на огне.
Холодной тенью в тишине,
Раскинув руки, выгнув тело,
Обняв огромный мир несмело,
Она лежала на земле...

Она уже не помнит сама,
Когда подсела на иглу,
Она давно "торчит" не одна...