Ощущение будто огромные стеллажи, забитые старыми, как пыль на них, бумагами, падают на тебя, со всей этой высоты тех лет, что уже были должны давно упасть к тебе под ноги, а то ещё ниже, но нет! Ты оглядываешься, протягиваешь руки к этой надвигающейся громадине, так, как учили тебя на уроках гражданской обороны, закрывая голову локтями от осколков. А она! СВОЛОЧЬ! Не торопится падать. Они висит над тобой, ты пробуешь сделать шаг вперёд, что бы уйти прочь от этого кошмара, но эти стеллажи твоей истории будто играют с тобой в «собачки». То рывками упадут, поднимутся, не убьют. Лишь будет всю ночь насиловать тебя, придавив ноги. Вот и сейчас прямо над головой огромный какой-то том какой-то моей истории! Такой древний, что уже испарилась краска не перелёте и не видно названия! Даже я, читая, не могу определить имени! Адские архивы. И ведь нет ничего за что стыдно. Прав был. Прав!!! Во всём и всегда! Но, Боже мой, как больно оказывается быть правым…и опять какие то громкие слова, огромные тома, как я это всё не люблю. Всё это должно существовать. Но слова не должны просто слетать с губ, а книги не должны убивать своих писателей. Но ведь это происходит. Не должно. А хотел бы я это исправить? Заткнуть кляпами лживые рты, что так клевещут на всё прекрасное в этом чудесном мире? Оно того не стоит… Пусть они говорят, что им «не дали жить» и «такие как ***** виноват во всём». Пускай. Они всегда будут теми, кто сначала пытается войти в вагон, не давая выйти, и теми, кто вылетает на встречную полосу, называя это очередным громким словом «плыть против течения». Стадо баранов, плывущих в унитазе против течения. Ведь счастье – оно так рядом. Так близко. Только руку протяни. И где оно для тебя не знаю. Но моё сейчас где то внутри. И оно, моё счастье, с лёгкостью разметает, что лишь пару минут назад давило и мучило.