Все-таки я человек глубоко провинциальный. Деревенский. Что мне больше всего нравится в Алтуфьеве, так это обилие неба – огромные шматы головокружительного простора, не загроможденного паутиной проводов, рекламными стяжками и корявыми ветками, скрюченных под тяжестью гранитов деревьев – небо до костей. А в Бибиреве есть край света – длинная полоска насыпи с рельсами, а за ней – пустота, полная небесным вакуумом. Возможно, там что-то есть, даже наверняка, но мне, здесь – за дести метров до нее – не видно ничего кроме неба. И каждый раз это видение переполняет меня детской радостью.

Все это я к тому веду, чтобы сказать, как непонятна мне людская страсть толпится – срываться с детьми и скарбом и устремляться в места массового паломничества, и ладно бы в будни, так нет же – в праздники, что более всего поражает! Огромные толпы самоубийц снующих по холмам парка Победы в день Победы – даже со стороны ужасно наблюдать, а ну как быть вовлеченным в эту гущу. Невыносимая абсурдность.

Вся больная сегодня.

PS: впервые на Старый Арбат я попала, лет через пять, после того как решила тут поселиться, и то случайно. И теперь если бываю там, то только для того чтобы выйти в Спасопесковский – купить вяленой коровы в палатке.