Это цитата сообщения _Ласковая_ Оригинальное сообщение

[370x278]
Жили-были в тридивятом королевстве сладкая парочка, которую народ знал как чету Вомбатов. Знал, как говорится, и любил. А иногда не любил. А иногда даже боялся, когда глава семейства напивался и начал проповедовать идеи равенства и братства в массы, массы скидывались и Вомбат, радуюсь что по финансам он сравнялся со всеми остальными, шел жить дальше со своей самой красивой в королевстве женой Ласковой, которая после таких походов в народ своего мужа завсегда покупала себе новое платье в ближайшем шопе с гордым именем «Русъ и нерусъ». А иногда новое что-нибудь и суженому, который обладал талантом все новое превращать в хорошо провонявшее старое. Но пил Вомбат к счастью однокоролевчан редко, а работал много. Потому, что считал, что женщина должна дома сидеть, я сказал! А чтобы ей хорошо сиделось подавай ей и тивю с мыльнами серьялами, и радиву, и заморску чудну потеху инторнет. Сам Вомбат довольствовался футболом: болел она за команду «Поповичи», ну болел не болел, но чихал за нее как минимум. А пиву ему друзья «алкоголики лоботрясы бездельники тунеядцы прийдут наследять насвинячат, а мне прибирайся» таскали. Работал же Вомбат в кузнеце: то «мерину» проезжающему шипы новые приварит на колеса, то в компы нового «железа» наварит, то пару новых «металлических» композиций подкинет. Ласковая, как было сказано выше, сидела дома и смотрела в окна. Юникс Вомбат собирался достать, да все забывал.
Так вот они жили не тужили, да основы тантрического секса изучали. Недалеко у Черной горы обитал Змей Горыныч. И был этот змей зело охоч до женской ласки. Пока он был кредитоспособен, бабы из дома нетяжелого поведения «Под кустом» сильно не возмущались. А потом сокровища у змея кончились. И получив основательно по соплям от «кустовцев» у которых была «зенитка» за неоплату очередного визита, повадился на их миниполис Змей Горыныч летать да баб тырить. Мужики сделать ничего не могли так как система ПВО была в зачаточном состоянии. Горыныч поначалу сильно не наглел и тырил максимум по одной бабе в неделю. И неизменно возвращал. Бабы были растрепанные уставшие, но относительно довольные. Ибо Горыныч в этом дело преуспел. Коронным его номером был лейк всеми тремя головами. Так все продолжалось некоторое время. Змей наглел и вскоре стал наведоваться каждый день, брал уже не только вдов и мадам брошкиных но тех кто покрасившее да помягше, да помоложе. Самое неприятное, что пристрастился он девок портить. Баб возвращать он перестал. Бабы в Миниполисе стремительно кончались. В народе стали популярны хиты Бориса Моисеева сына «Светло синяя луна» и «Крепкая мужская дружба». Четы Вомбатов это до поры до времени эта вся херня не касалась, так как жена должна дома сидеть, я сказал, а первое же предложение «послушать мафон» Вомбату окончилось многочисленными переломами предлагавшего, да такими открытыми что любой хирург бы слезами горькими облился. Но, когда прейдя однажды домой после долго и трудного рабочего дня и долгих и трудных трех литров пива «Балтика Тридивятинское» с оставшимися нормальными друзьями, он жены не нашел, а нашел большую дыру в потолке и каплю крови на полу. Сначала он пригорюнился и тупо смотрел футбол не менее тупо запивая его бражкой. Потом он так же тупо поел, посидел в Интернете, сходил в туалет, почитал газету. Короче на следующее утро пошел Вомбат народ созывать Змея бить, ибо самом в одного ему было западло. Народ он собрал громкими ударами колокола и громкими матами из-за того что удары колокола были громкими. Мужики сползались на площадь парочками, а особо неформальные тройками, квартетами и даже пинтетами. Поорав с полчаса на слабо реагирующую аудиторию Вомбат устал. Его веские аргументы, сводящиеся к тому, что без баб жить это моветон как-то не канали. Потом кто-то включил старенькую поп-песенку «Я люблю вас мальчики» и начался бар «Светло-синяя устрица». Вомбат зло плюнул и, поняв, что змея придется все-таки мочить одному, поперся до кузницы за чем-нибудь колюще-режущим, три буквы первая «м». В кузнице был свинарник еще после вчерашнего. Меча он в груде железа у стены так и не нашел. Но нарыл неплохую кольчугу-косуху и полный шлем с забралом и хаером, которые он делал в подарок одному знакомому байкеру. В качестве оружия пришлось взять двуручный молот. Но потаскав его сдецл и прикинув, что эту тонну с гаком переть ни за один километр, был взят топор для разделки мяса (по совместительству Вомбат часто разделывал туши несчастных животных, которых их злые хозяева решили захавать, и куда только общество охраны животных смотрит!). Короче, Вомбат прикинулся не хило. Когда он выпал из кузницы на площадь, в кольчуге-косухе, глухо застегнутой на все заклепки, шлеме с кислотного цвета хаером, с топором на плече, лезвие которого было от души заляпано, как пишут в милицейском протоколе «пятнами бурового цвета», толпа тусовавшаяся на площади приняв все на свой счет быстренько отсосалась друг от друга и рассосалась по всяческим долговременным укрытиям. Вомбат гордо подняв голову с недоброй улыбкой прошевствовал мимо, направляясь к своему гаражу, в котором пылился его цельнособственноручнокованный транспорт. Обычно на нем Ласковая моталась за покупками. Транспорт представлял из себя нечто вроде танка, который мог за короткое время быть превращен в элегантный кабриолет. Техническое средство с помощью хитроумного педального привода развивало скорость до 60 верст в час и обладало дикой проходимостью благодаря высокому клиренсу и усиленной независимой подвеской на все колеса. «Танк» был раскрашен в розовый цвет и покрыт легкомысленными зайчиками и сердечками. Пробормотав пару ласковых в сторону Ласковой, Вомбат грустно провел по борту своего детища, которое когда-то было милого сердцу цвета «ржавый металлик». Наконец еще с пару минут посозерцав зайчиков, Вомбат полез внутрь. Он удобно расположился в кресле, включил климат-контроль и бортовой компьютер. Потом он поставил цельнолитой компакт диск с сайндтреком к NFS Undeground. Вомбат активно заработал педалями и звук взревевшего двигателя совпал с начальными Тырым тым тым тытырым тырырым…
Скоро сказка сказывается, да дело медленно делается. Вомбата уже пару раз останавливали дпшники. И каждый раз требовали предъявить права на ношения тяжелого топора. Вомбат, предъявляя берестяную грамоту с правами, внутренне радовался что не стал делать багажник а то бы его еще пришлось бы открывать, а это бы еще пришлось из машины выходить, короче ну нафиг. Через три часа, он, наконец, подъехал к подножию Черной горы. Дорога там теряла свое название. Да и зачем окрыленному Змею дороги? Вздохнув, Вомбат врубил полный привод и, усиленно крутя педали, медленно полез в гору. Идти было бы быстрее но идти и еще и тащить на себе все доспехи и оружие ему не хотелось и, придумав для себя аргумент, что «ласковая может быть ранена или без сознания или еще что и ее нужно будет срочно увозить», остался в салоне.
Сперва показалась бетонированная посадочная полоса с полосатой красно-белой диспетчерской башенкой и решетками радаров, потом и сама пещера, где обитал Горыныч. Вомбату вспоминалось, что пару лет назад он как-то сюда уже приезжал с мужиками, намереваясь спросить змея как он размножается: яйцами или живородящий? Хоть это было по большой пьяни, но он смутно помнил что с дорогой он так не парился… Ну об этом он решил подумать потом. А сейчас перед ним встала железная дверь с глазком и домофоном. На автопилоте Вомбат нажал кнопку вызова. Через несколько гудков там пискнуло и Змей, явнов записи, перебивая себя в три голоса стал рассказывать что он занят и типа прейдите попозже. Вомбат почуял не сразу вкурил на что намекал хвостатый, но когда вкурил, дверь вылетела из косяка и, подняв груду пыли, грохнулась в метрах двух от проема. Вомбат же в это время уже летел вперед, лязгая кольчугой как гусеницы от трактора, и размахивая топором, благо высокий свод позволял.
Услышав вдалеке мотив саундтрека из х/ф «Эммануэль» глаза его налились кровью. Он влетел в комнату и успел во время. Ласковая в белоснежном пеньюаре была пристегнута к ложу Змея. Тот же в семейных трусах с долларами стоял рядом. Одна голова в очках чего-то вычитывала в книге, другая втихомолку перешептывалась с другой, одновременно он почесывал там где при дамах почесывать в приличном обществе нельзя. А так как общество, по приходу Вомбата, пыхтящего после кросса по пещере как паровоз, приличным стало, это было уже не позволительно.
Вомбат был настолько взбешен увиденным, что лишь кивком поприветствовал Ласковую, чем вызвал бурю негодования, а сам со всей дури врезал прямым в ближайшую голову. Головы с глухим стукнулись друг о друга и Змей тряпкой рухнул на ковер. Вомбат в это время дул на руку и глухо матерился. Ласковая продолжала вещать на повышенных тонах с общим содержанием «фигали ты так долго!». Пробурчав что-то про неблагодарность женщин и процитировав нарочито громко отрывок из Отелло про дездомону которая то ли молилась то ли нет, он резко замахнулся топором. Ласковая дико взвизгнула, инстинктивно попытавшись прикрыться руками. Цепи натянулись и были быстро перерублены топором. Вомбат тут же получил смачный удар по морде от побледневшей жены, а затем и поцелуй.
Повернувшись, Вомбат обнаружил ухмыляющегося змея. Вомбат успел сказать «Мля» и улетел на кровать, откуда, к счастью, успела ретироваться Ласковая.
Сука, шлем помял, - рявкнул Вомбат, и полез в драку. Несмотря на большую силу Змея, действия его были не скоординированы, так как головы похоже проповедовали различные школы рукопашного боя. В это же время, Вомбат проповедовал школу «рассерженный муж со скамейкой в руках» и Горыныч после 5 минут боя стал ощутимо сдавать. Когда одна голова уже без сознания висела, а две другие плохо реагировали на происходящие, Змей прохрипел «перемирие» и поднял руки. Вомбат по инерции еще разок врезал скамейкой змею и устало ее опустил, прохрипев в ответ «лады». Оба измождено плюхнулись на кровать. Вомбат был красный, пот с него лился рекой, змей наоборот, будучи обычного темно-зеленого цвета, заметно побелел. Некоторое время они молча сидели усиленно пыхтя. Потом Змей выудил откуда-то по бутылке крепкого темного пива «Три поросенка» и они продолжили молча сидеть, попивая холодное пиво.
Ласковая в конец офигевшая в начале от появления Вомбата, потом от боя, а затем и от распития спиртных напитков в ее присутствии, чего он органически не переваривала, закатила истерику. Сидящие вместе, все еще тяжело дыша, стали наблюдать за этим эмоциональным взрывом. Когда у Ласковой кончилось дыхание а у героев пиво, она замолчала и грозно зыркнула на Вомбата. Тот намека не понял и кивнул змею на пустую бутылку, тот намек понял и Вомбат принялся за вторую бутылку, чокнувшись со змеем!
Вомбат наконец отдышался и до него стали долетать обрывки фраз также отдышавшейся разъяренной жены.
-… свинья!!! Меня это гад обесчестить хотел! А вы сидите вместе пиво пьете да я да я…
-Тсссс!!!! – приложил палец к губам Вобмат. Слышь, Горыныч, а ведь в натуре, че охренел что ли?
Отвечала одна голова. та которая, читала книгу.
-Да я…
-Цепь от якоря! Я тя щя по полу размажу! Мою жену, ты вслушайся в слова, в оба слова: МОЯ и ЖЕНА. Тебе что-нибудь они говорят?
-Ну…
-Гну! Она моя!!! Я ее кормлю, я ее пою, я ее и танцую!
-Так я тоже кормил… Слушай а может на пару, я тут позу раскопал интересную.
-ТЫ ЧЕ ОПУХ??? А вообще покажи. И пива еще дай.
Змей полез за книгой. Потом они сидели, и рассматривали какую-то картинку в книге, которую до появления Вомбата читал Змей, периодически поднимая глаза на все еще стоящую в одном нижнем белье Ласковую и усмехаясь. Когда они начали что-то увлеченно обсуждать, Ласковая снова вспыхнула и пискнула.
-Да как вы смеете меня обсуждать!!!
-Молчи женщина, когда… слышь Горыныч, а у тебя головы как бы отдельно или так одно целое?
-Ну вообще отдельно, Петрович не в счет, -змей показал на свесившуюся голову, - отрубился, здорово ты его приложил.
-Так вот, молчи женщина когда 4 джигита разговаривают.
Змей и Вомбат заржали и еле уклонились от запущенного в них блюда.
-Извини, - сказал Вомбат, - ты бы это, женщин всех освободила что ли… Горыныч, ключи давай.
-Ну блин!
-Быстро, у меня еще топор есть, скамейкой не ограничусь!
-Эх… Змей пошуровал рукой под кроватью и достал связку ключей. Вомбат отнес ее Ласковой одновременно накинув на нее простынь с кровати и поцеловав в губы, за что немедленно получил по морде, но так как уже слегка опьянел, оплеухи не заметил, и снова поцеловал ее. Ласковая прочувствовала ситуацию, что мужа на любовь потянуло, покрепче запахнула простынь и вырвавшись из объятий, побежала на нижний этаж где был оборудован гарем. Вомбат посмотрел ей вдогонку. Слышь, Горыныч, у те че пожрать есть?
- Пошли.
Женщины выходили на белый свет и радовались солнцу. Ласковая была героиней. Она была уже одета подобающим образом. В машину она погрузила пару присмотревшихся гобеленов и ковров. Женщины пошли вниз с горы за помощью, Ласковая пошла искать мужа. В спальне никого не было. И нигде не было. Ласковая всерьез испугалась. Одолел, супостат, - со страхом подумала она. И побежала. В отчаянье, она металась по пещере. Мужа нигде не было. Она уже даже была готова сама вступить в бой со Змеем, если он убил ее мужа, и запаслась клинком со стены (который, как она отметила, очень бы неплохо смотрелся в гостиной дома). Потом она вспомнила, что где-то видела лестницу наверх. Лестница была найдена у самого входа. Поднявшись по ней, она услышала громкие бум бум, которые оказались усиленными басами из «Белых роз». Потом она услышала голоса, вопящих эту же песню. Голоса отчаянно фальшивили. Уже не сомневаясь в причинах исчезновения мужа. Ее самые худшие опасения оправдались. За огромным столом сидели пьяные в жопу змей и Вомбат. Две головы змея хором пели песню, а еще одной голове чего-то зачесывал Вомбат. Подойдя ближе, Ласковая услышала что-то о крепкой мужской дружбе, стервозных дурах бабах (Ласковая пообещала припомнить эти слова мужу) и союзе силы и разума.
Ласковая бесцеремонно вытащила Вомбата из-за стола, который в очередной раз потянулся к огромной бутылке с самогоном. Змей попытался оттащить Вомбата обратно, но только рухнул со скамьи. Вомбат так же попытался сопротивляться, но встретив убийственный взгляд холодных глаз, он промямлил «Горыныч, ну ты меня понял». С пола раздалось «Угу».
Так как гобелены были уже в салоне, и вытаскивать их было не охото, Ласковая приказал Вомбату, который уже существовал на инстинктах, лезть на крышу, что тот и сделал. Привязав его, Ласковая посмотрела на творение рук своих, врезала Вомбату, от чего тот хрюкнул, села в машину, ласково погладив борт с зайчиками и поехала домой.
С тех пор женщины из деревни пропадать перестали, мужиков всех снова вернули в нужное русло и жизнь пошла как и прежде, даже еще лучше. Через месяц Ласковая по новостям услышала, что какой-то неопознанный летающий змей ворует мужиков, и, проведя связь между тогдашним разговором Вомбата и Змея, сделала вывод, что Змей Вомбата понял все-таки не совсем правильно, и усмехнулась. Вомбат же наоборот считал, что получилось все, как он и хотел и тоже усмехнулся.
А еще однажды Вомбат пошел к Змею за топором, который бросил в пылу боя, но это уже совсем другая история…

(с) Vombat