Кое-что - это я для тактичности, чтобы вы не поняли, о чём идёт речь, - действительно отвлекает кое от чего.
    И течение Жизни влечёт тебя дальше и дальше, с каждым всплеском водяных завихрений и круговоротов оставляя всё больше и больше лиг между тобою и открывшимися по пути философскими истинами.
    Что и к лучшему.
    Ни к чему тебе их помнить.

    Впрочем, к данному случаю сия лирика может быть отнесена лишь косвенно. Поскольку никакой новой философской истины в себе роман Владимира Савченко "Должность во Вселенной" - внимание! ввиду наличия спойлеров в последующем тексте рекомендуется предварительно ознакомиться с обсуждаемым романом - не содержит.
    Никакой новой философской истины для меня. Ибо подобную концепцию - в гораздо более наукообразном и основательном виде - я уже встречал в книгах Михаила Веллера "Всё о жизни" и "Кассандра".
    Для другого читателя он мог бы стать откровением.
    Впрочем, рассудительный читатель уловил бы основную суть заложенной в книгу концепции ещё тогда, когда герои романа осознали подлинную сущность Шара. Уже тогда можно было сделать печальные фаталистические выводы.
    Раз внутри Шара - несущего внутри себя многократно уменьшенную Вселенную с многократно увеличенным темпом времени - постоянно воспроизводятся одни и те же процессы с поправкой на случайность, раз во всех этих бесчисленных псевдоживых колебаниях звёзд и галактик не видно ни следа астроинженерной мысли, следовательно - Разум во Вселенной обречён. В нашей Вселенной или в Мерцающей. В любой.
    Это - главный вердикт.
    Вся остальная лирика - насчёт людей как марионеток Космоса, насчёт того, что всё во Вселенной живо и мертво одновременно, - внимания не заслуживает. И даже отдаёт демагогией.
    Каждый человеческий поступок может быть назван марионеточным по своей сути, покуда человек соединён паутиной причинно-следственных связей с окружающим Бытием. Так что подобающей причиной расстройства может быть названа не "марионеточная" сущность человеческих устремлений, а тот финал, к которому эти устремления - как выяснилось - ведут.
    Жизнь же, как тенденция к самовоспроизведению, присуща Вселенной как таковой в минимальной степени. О чувстве, мысли, сознании - с твёрдо-кибернетической точки зрения - я уже и не говорю.
    Данный автор склонен к поэтизации.

    Что ещё можно добавить? Пытаясь отпустить Шар "на волю", главный герой чуть не лишил человечество и без того исчезающе малого шанса понять, что происходит при уничтожающих Вселенную процессах, чтобы противодействовать им. Как внешним, так и внутренним. Например, создав собственный Генератор Времени.
    Вопреки некоему несуществующему Космическому Плану, перед которым - даром что атеисты - благоговели персонажи произведения.
    Впрочем, они были чрезмерно увлечены восточной мифологией. Что во многом - как я всё чаще замечаю - оказывает столь же угнетающее воздействие на отношение человека к своему месту во Вселенной. Восток - философия выноса своей системы ценностей за пределы самого себя. Причём не просто за пределы самого себя - подобно банальному альтруизму - а за пределы человечества как вида. И даже шире - за пределы всех агломераций всех разумных существ как таковых.
    Космоцентризм против антропоцентризма.
    Читатели повести братьев Стругацких "Понедельник начинается в субботу" могут помнить спор между антропоцентристом Амперяном и космоцентристом Корнеевым.

        - У меня есть один знакомый, - сказал Эдик. - Он утверждает, что человек - это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона.
        - А почему бы, в конце концов, и нет?
        - А потому, что мне не хочется, - сказал Эдик. - У природы свои цели, а у меня свои.
        - Антропоцентрист, - сказал Витька с отвращением.
        - Да, - гордо сказал Эдик.

    Имеет ли смысл говорить, на чьей я стороне в этом споре?
    Космоцентризм не даёт ничего, кроме ощущения принадлежности к невероятно могущественной, невероятно древней и невероятно тупой силе. И вытекающего отсюда иллюзорного ощущения безопасности - ведь Вселенной, в отличие от тебя, никто и ничто не может навредить.
    То, что к космоцентризму склоняются многие великие философы, является парадоксальным и одновременно закономерным явлением. Космоцентризм - высококачественная психологическая защита от невроза, являющегося участью сложных натур. Кроме того, многие великие умы по мере накопления опыта и потери жизненных сил приходят к выводу, что идеалы антропоцентризма недостижимы - и им остаётся лишь принять точку зрения холодной безразличной Вселенной.
    Но эмоции солидарности и сочувствия имеют смысл лишь по отношению к разумным существам - которые могут ответить тем же.
    Или хотя бы по отношению к живым существам - по определению несущим в себе хотя бы частицу разума.

    Также Восток - философия Круга Времени, бессмысленности человеческого существования на крупных временных дистанциях. Восточный человек пытается найти смысл жизни в сиюминутности, в правильном соблюдении ритуалов и в уже упомянутом отождествлении себя со Вселенной. Отсюда всего один шаг до "Пей, Вася, всё одно помрём".
    Человек Запада видит смысл жизни в Будущем. Этот подход неоднократно критиковался - поскольку никто и никакими способами не может доказать, в какой момент времени это Будущее наступит. Некоторые считают, что речь идёт о бесконечно отдалённой точке времени, к которой экспоненциально стремится приблизиться западная цивилизация. К тому же некоторые политтехнологи сделали из футуроцентризма вывод о линейности общественного прогресса - якобы все цивилизации должны пройти через одну и ту же плеяду одних и тех же социальных формаций. Вывод, мягко говоря, необоснованный.
    Тем не менее западный подход кажется мне достойным человечества в современном смысле слова. Человечества - как проекта, обращённого к Будущему.
    Этот подход позволяет строить планы на больших временных дистанциях.
    То, что считается бессмысленным в рамках восточного подхода.
    Возможно, я несправедлив. В конце концов, египетские пирамиды и Великая Китайская Стена были очень долгосрочными проектами. Однако они не опирались на отличие будущего от настоящего. С другой стороны, эти проекты сами отделили настоящее от будущего - и в этом смысле их можно назвать более прогрессивными, чем все современные умствования о Технологической Сингулярности.
    Поэтому я должен сказать, что говорю во многом о мифологическом Востоке.
    Ещё точнее - о той концепции Востока, которая то и дело всплывает в кухонных беседах интеллигентов.