Возможно, научная фантастика сама подпилила под собою сук.
Мы уже не зовём поспешно к телевизору всю семью: "Скорее, беги сюда!" - когда в новостях сообщают о новом открытии генетиков или об обнаружении квазара в созвездии Козерога.
А почему?
Потому что сделанное открытие, при всей его ошеломительности, намного скромнее всего, что нам успели напророчить фантасты миновавшего века.
Интерес к науке снизился не потому, что замедлился научно-технический прогресс.
Всё наоборот: иллюзия замедления научно-технического прогресса возникает из-за падения интереса к науке.
Мы постоянно сравниваем свежие достижения науки и техники с теми, что были давным-давно предсказаны в фантастической литературе. Естественно, у нас возникает впечатление, что наука еле шевелится.
Это не автобус так медленно едет.
Это мы так быстро ждём.
При чём здесь я? Падение интереса к твёрдой SF - объективный факт, данный нам в десятках обсуждений на разных литературных форумах.
Во всяком случае, ближе, чем была в XIX веке. И дальше, чем будет в XXII веке. Разумеется, если не произойдёт какой-нибудь глобальной катастрофы, которая уничтожит человечество или обратит вспять прогресс.
Вопрос на самом деле не в этом. Даже если технологии бессмертия и впрямь будут созданы, все ли получат к ним доступ?
Вряд ли.
Как существо без инициативы и полёта фантазии, я даже отдалённо не могу себе представить последовательность действий, позволяющую оказаться в рядах первых.
Конечно, есть ещё надежда отдалённо-теоретического плана, что в далёком будущем наши потомки воскресят нас всех - как в "Мире Реки" Филипа Фармера. Но, откровенно говоря, с тем же успехом можно надеяться на то, что они воскресят всех микробов и тараканов.
Если хотя бы ничтожная вероятность есть, то мы спасены.
Ведь, согласно эвереттовской многомировой интерпретации, из всех возможных вариантов будущего реализуются сразу все. И если мы воскреснем, то не всё ли равно нам будет, в каком из будущих это произошло?