Хотя моя трактовка многомирного бессмертия оказалась более жёсткой и беспощадной, чем у большинства её сторонников, по итогам она всё же принесла мне некоторое облегчение.
     Многомирное бессмертие — я бы использовал термин «итеративное бессмертие» от английского iteration или «повторение» — концепция, согласно которой никто из нас никогда не умрёт со своей собственной точки зрения, поскольку в бесконечной и вечной Вселенной рано или поздно возникнет такая комбинация частиц, которая будет во всём идентична моему мозгу в момент умирания, но окажется более везучей. При этом можно ссылаться на теорию параллельных миров, чтобы придать допущению о существовании подобной копии больше внешней убедительности, но в принципе допущения о вечности и бесконечности Вселенной вполне достаточно.
     Нетрудно увидеть уязвимые звенья такой теории.
     То есть она звучит правдоподобно, но не для человека, охваченного хронической танатофобией и поэтому жаждущего трёхсотпроцентной гарантии.
     Что, если важна непрерывность существования сознания для того, чтобы сознание оставалось тем же изнутри? Что, если важны причинно-следственные связи, клейкими нитями соединяющие один момент существования моего мозга со следующим?
     Это не обязательно.
     Ни в один из моментов своего существования я не могу быть уверен, что существовал в предыдущие моменты.
     Возможно, человеческое сознание по природе своей прерывисто, так что нет особой значимости в отсутствии прямых причинных связей между моим мозгом и той его точной копией, которая рано или поздно где-то во Вселенной возникнет.
     Возможно.
     Но и это не факт.
     Недостаток теории прерывистости сознания, на которой основываются чуть менее чем все мечты трансгуманистов и имморталистов о переносе себя на иной носитель, заключается в том, что по ней сознание является как бы менее реальным объектом, чем окружающие его электроны и нейтроны. Они существуют непрерывно — оно же существует мерцающе. Пусть электроны и нейтроны тоже существуют дискретным образом, как бы скачками, но при этом каждый скачок соединён с предыдущим причинно-следственной нитью — хотя и слегка размывающейся из-за квантовых эффектов. Получается, для электрона важно, где он был квант времени назад, а для моего «я» нет? В этом и заключается противоинтуитивность теории прерывистости сознания.
     Что это означает для многомирного бессмертия?
     Если причинные связи действительно важны, то возникновение где-то во Вселенной комбинации элементарных частиц, во всём подобной моему мозгу в момент умирания, мне ничего не даст.
     Во-первых, не надо лукавить — «во всём» эта комбинация не будет подобна моему умирающему мозгу уже хотя бы потому, что будет находиться в другом пространстве и времени, а нам неизвестна значимость этих параметров. Во-вторых, эта комбинация не будет соединена причинными связями с моим умершим мозгом.
     И даже если по чистой случайности эта комбинация составится из тех же самых элементарных частиц, из которых некогда состоял мой мозг, — я не помню, физика ещё считает все частицы кроме протонов вечными, или уже нет? — это всё равно ничего мне не даст. Потому что причинные связи, соединяющие эту комбинацию частиц с моим умершим мозгом, будут скомканы и перепутаны.
     Придя к этому выводу, я пришёл в уныние.
     Но ведь не может же быть всё столь плохо? Ведь все процессы во Вселенной обратимы, даже термодинамические — в силу случайности.
     Чем бы ни было «я», оно не может быть неотрывно привязано к локальному временному отрезку — так, что повернул регулятор, и лампочка погасла навсегда. Это Юрий Нестеренко считает, что после выхода из анабиоза человек будет иной личностью с прежним характером и воспоминаниями, — но я-то так не считаю. Вернее, конкретно насчёт анабиоза у меня уверенности нет, но я не верю, что выключение личности имеет настолько необратимый характер: «раз — и всё». Это противоречит сути Вселенной.
     Всё обратимо.
     Всё обратимо.
     После того, как я несколько раз повторил эту мантру, в мой мозг плавно стало просачиваться понимание.
     Пусть для непрерывности существования разума важны причинно-следственные связи. Пусть после смерти мозга они спутываются в хаотичный комок. Но в вечной и бесконечной Вселенной всё запутанное рано или поздно распутается, а всё скомканное — распрямится. Рано или поздно чисто случайно, ввиду флюктуаций на квантовом уровне, произойдёт так, что каждая из частиц, бывших некогда частицами моего мозга, пройдёт шаг за шагом весь свой путь задом наперёд. Шаг за шагом. Кадр за кадром. Если ждать достаточно долго, то осколки на полу подпрыгнут и соберутся в чашку. В ту же самую чашку. Поскольку всё произошло задом наперёд, то куда же исчезнуть той таинственной дымке, которую мы называем своим «я»?
     Для этого не обязательно, чтобы обратная перемена происходила со Вселенной в целом, что может потребовать бесконечного количества времени и противоречить теории вероятности.
     Достаточно, чтобы реверсия произошла с частицами моего мозга.
     Итерация.
     Что мне это даст? Практически ничего. Хотя если я буду умирать от холода под снежной лавиной, то, после того как Вселенная сколлапсирует и разожмётся тысячу тысяч раз — лечь, встать, лечь, встать! — меня сумеют спасти чисто случайно оказавшиеся рядом спасатели с медицинскими приборами.
     Если же я буду умирать от старости, то и после тысячной по счёту итерации старость будет продолжать глодать мой мозг.
     До полного небытия не дойдёт — по той простой причине, что я его не почувствую. Ощущать себя я смогу лишь в те моменты, когда очередная по счёту итерация будет кратковременно оживлять меня.
     «Линия покоя».
     Так я назвал это причудливое состояние.
     Состояние, в котором уже нет ни чёткой памяти, ни чётких переживаний — как правило, умирание мозга исключает их. Состояние, в котором с тобой остаётся лишь смутное ощущение себя — и то лишь потому, что гигантские галактические периоды его отсутствия ты не в состоянии заметить.
     Умирание, растянутое на вечность.
     Когда-нибудь все мы окажемся на «линии покоя». Интересно, на «линии» или на «линиях»? Смогут ли уже не раз упомянутые тут пакеты причинно-следственных связей разветвляться, при этом сохраняя за собою возможность путём реверсии возродить моё сознание уже в нескольких экземплярах?
     Исходя из неоднократно описанного в специальной литературе опыта с разделением мозговых полушарий, я делаю предположение: вероятно, смогут.
     Что здесь утешительного?
     Что смерть — не небытие, а просто вечный беспамятный сон — возможно, со слабыми сновидческими всплесками? Метафоры насчёт сна и беспамятства оказались куда более близкими к истине, чем представлялось их авторам.
     Конечно, терять память и яркость чувств неохота.
     Но вечный сон всё же представить себе гораздо легче, чем абсолютное непроницаемое небытие. Сама мысль об этом неким странным образом успокаивает.
     Поспать я люблю.