Чем нас так притягивает магия?
     Графикой. Эстетикой. Готичностью и гламурностью. Никто бы не увлекался магией, я имею в виду фэнтезийную концепцию магии, если бы не представление о пылающих фаэрболах и алых клинках Хаоса во мраке ночи.
     Чем ещё привлекает людей магия?
     Творческим компонентом. Скорее даже, экстратворческим. Обывательскому восприятию магия предстаёт чем-то вроде вытяжки удовольствий из творчества. Известно, что любой интеллектуальный и даже творческий труд неизменно содержит в себе изрядную степень занудства, но магию редко представляют такой. Создание заклинания — это всё равно что автор вводит в рассказ ключевые строки, являющиеся его гордостью и заключающие в себе суть рассказа.
     Заметим, что как эзотерические, так и фэнтезийные произведения зачастую противоречат столь легкомысленному пониманию магии.
     В них периодически описываются утомительные и однообразные процедуры, предшествующие элементарному вызову демона или созданию защитного полога.
     Но верим ли мы этому?
     Иными словами говоря, с магией мы имеем примерно ту же ситуацию, что и с романтическим образом хакера в киберпанковских произведениях.
     Поскольку мало кто из читателей киберпанковских произведений лично занимался хакерством, то, покупаясь на эстетику строчек, читатели представляют себе работу хакера в виде чего-то необычайно творческого и интересного. И это несмотря на то, что во многих киберпанковских произведениях открыто говорится о значительных элементах скуки и самодисциплины в работе хакера.
     Причём получить представление о реальном хакерстве всё же существенно проще, чем о реальной магии.
     Есть ли она?
     «Вначале нам следует определить, что мы понимаем под чудом. Чудо — это явление, противоречащее законам природы, вызываемое усилием воли...»
     Правда, перед словосочетанием «законам природы» следовало бы поставить слово «известным». Поскольку общий свод существующих законов природы нерушим по определению.

     При знакомстве с историей науки иногда создаётся впечатление, что Научную Философию — то, что в старину называли просто Философией, а сейчас называют просто Наукой, — погубила практическая приложимость.
     До тех пор, пока в научной философии не было особенного реального толку, она оставалась полем благородных помыслов.
     Стоило появиться толку — в ней начали действовать те же законы, что и в любом человеческом сообществе при распределении прибыли.
     Печально, не правда ли?
     Это косвенно возвращает меня к выше упомянутым помыслам. Фэнтезийная магия представляется многими как разновидность творчества, причём наивысшая, кристаллизированная, идеальная его разновидность. Создание заклинания требует того же эстетического чутья, что и написание рассказа или гравировка пейзажа. Но даёт существенно превосходящую выгоду.
     Означает ли это, что, если бы сбылась мечта некоторых любителей фэнтези о возникновении на Земле могущественной и эстетичной магии, это привело бы к обесценению творчества?
     Точнее, с Искусством стали бы происходить те же циничные и грустные вещи, что начали происходить с Научной Философией на заре технической революции?
     Всё печальней и печальней.