Вчера Бергман. Сегодня Антониони..

У каждого человека есть авторы, чьи книги можно покупать не задумываясь. Потому что знаешь: тебе обязательно понравится, о чем бы он ни писал. Порой ты с чем-то не соглашаешься, расходишься с ним в оценках, но не это главное - тебе близок и интересен сам его образ мысли, словно вы говорите на одном языке (при этом совершенно не важно, на каком языке он, действительно, пишет).

Недавно я обнаружила, что абсолютно то же самое можно сказать и о режиссерах. Некоторые картины смотришь, чтобы развеяться, полюбоваться съемками или спецэффектами (задолбавшие «Трансформеры» или нашумевший в свое время «Пластилин» тому самый яркий пример), некоторых же режиссеров узнаешь по стилю, он может нравиться или нет, но особо не трогает. Любопытно посмотреть на поиски и эксперименты Джармуша или полюбоваться на то, как становление и разрушение личности рисует Форман, подумать над многочисленными вопросами, оставленными без ответа Тарковским, насладиться построением кадра, живописными видами и крупными планами Пазолини, подивиться на эпатажность Альмодовара… их знаешь, помнишь, время от времени смотришь… но это все чем-то напоминает поход в зоопарк, когда прогуливаясь мимо клеток, изредка останавливаешься, рассмотреть приглянувшуюся зверюгу, кого-то покормишь морковкой, пока не видит смотритель… и все равно проходишь мимо.

А кто-то буквально втягивает тебя в диалог, снимает, словно для тебя. Для меня таких режиссеров было всего два: Ингвар Бергман и Микеланджело Антониони.

Вчера я узнала о смерти одного. Сегодня…

…Антониони

В его картинах, цветных или черно-белых, мне нравится абсолютно все. От удивительных затяжных крупных планов и подбора актеров до сюжетных линий. Хотя как раз сюжетности-то в этих картинах и нет вовсе: отдельные эпизоды, короткие, словно второпях взятые на карандаш зарисовки из жизни людей. Трудно себе представить, что можно так удерживать внимание зрителя (как минимум, мое) в течение полутора – двух часов, не рассказав в сущности никакой захватывающей истории.

Его герои не счастливы и не несчастны, не хороши и не плохи. Они просто обыкновенные «среднестатистические» люди, проживающие какую-то часть жизни перед объективом камеры. Возможно, поэтому в картинах Антониони нет интриги, нет глубокого навязанного зрителю анализа поступков героев. Это словно бы взгляд со стороны. Взгляд чуть отчужденный, объективный, порой до жестокости. И тем более жестокий, что под час в героях картины начинаешь узнавать себя, осознавать, что кто-то так же беспристрастно со стороны может наблюдать любой момент твоей жизни.

А еще меня поразила, как ни странно, игра актеров. Быть может, после засилья голливудских «красивых» истуканов я просто отвыкла от настоящего профессионализма на экране… не уверена. Но я впервые искренне верила тому, что вижу. Одно из самых ярких впечатлений произвела на меня Моника Вити. Она буквально кочует из картины в картину, не повторяясь нигде.

Один из самых «запавших в душу» эпизодов она сыграла… кистью руки. Финальная сцена фильма «Приключение». После бурной сцены ссоры главных героев. Он сидит спиной к камере. Она подходит к нему сзади и какое-то время стоит неподвижно (тоже спиной к камере!). Затем в кадре оказывается крупным планом… именно – кисть руки Витти. И тут она делает невозможное: всего лишь кистью руки выражает все то, что происходит в душе влюбленной немолодой женщины, которая, не успев обрести любимого человека, так близка к тому, чтобы потерять его. Можно ли простить? Есть ли силы простить? Как жить дальше без него? Эта сцена длится не более минуты. Мы так и не видим лиц. Но знаем, чувствуем, что пережила героиня за эту минуту и как бесконечно долго тянулись для нее эти 60 секунд.