Небезызвестен факт, что книга Юлиана Семенова, по мотивам которой был снят фильм "ТАСС уполномочен заявить", снискавший любовь нескольких поколений советских зрителей, была основана на реальных событиях.

Некоторые подробности операции советских спецслужб.

Итак, в начале 1970-х в столицу Колумбии Боготу на должность 2-го секретаря посольства прибывает Александр Огородник. Ему чуть больше 30, окончил Суворовское училище и МГИМО, кандидат экономических наук, эрудит, спортсмен, ведет трезвый образ жизни, не курит, тщательно следит за своей внешностью и здоровьем. Но в, казалось бы, положительный образ советского дипломата были вплетены ниточки, потянув за которые, иностранная разведка сделала его "своим человеком" - это его неумеренная тяга к слабому полу и неудовлетворенные амбиции. Несмотря на, в общем-то, удачное продвижение по службе, в своем дневнике он жаловался на недооценку своих профессиональных заслуг руководством и тотальную глупость окружающих. При этом карьерные побуждения служили немаловажным фактором выбора спутниц жизни - выбора, оказавшегося роковым. После развода с Александрой Арутинян вышедшую за него замуж Ольгу Серову Огородник отравил, опасаясь, что та может сообщить "куда следует" о своих догадках о связях его с иностранной разведкой.

Его завербовали, как и многих других предателей, "на женщине". Когда он работал в Боготе, в Колумбийском институте культуры, американцы подвели к нему своего агента... Даже не агента - тайного сотрудника. Очень красивая женщина, испанка - Пилар Суаре Баркала (Семенов вывел ее под настоящим именем). ЦРУ использовало эту Пилар для разработки многих людей, причем не только советских граждан. Но в случае с Огородником ее специально привезли из Испании в Колумбию.
Дальше - схема проста. Их свидания (они встречались в отеле "Хилтон" ) были засняты. Играя на амбициозности Огородника, шантажируя "любовными" материалами, американцы склонили его к сотрудничеству. За звонком Пилар из Мадрида в Боготу последовал визит к Огороднику колумбийских контрразведчиков, которым он заявил, что согласен работать только с их старшими партнерами. Таким образом, американцы сначала подступались к объекту через "младших братьев", сделав попытку вербовки "под чужим флагом", а уже потом открыли карты.

В начале 1977 года из внешней разведки поступила небезынтересная информация. Один из источников КГБ, сотрудник колумбийской спецслужбы, сообщил, что он привлекался американскими разведчиками для того, чтобы технически обеспечить их встречу с каким то русским в номере гостиницы "Хилтон". Больше ничего агент не знал. Единственно, он сумел услышать, что речь среди прочего шла о какой-то автомобильной аварии. То ли это русский врезался в кого-то, то ли кто-то въехал в него...
Вот и все факты: неизвестный русский, автомобильная катастрофа и время этой встречи.
До самого последнего момента, до задержания настоящего шпиона, четыре человека все еще оставались под подозрением.
Следствию повезло. Тот же самый колумбийский источник рассказал, что русский, которого вербовали американцы, встречался в "Хилтоне" с женой одного из работников советского торгпредства в Боготе. Поиск значительно сузился.
Вскоре удалось установить, что второй секретарь посольства СССР в Колумбии Александр Огородник поддерживал "неформальные" отношения с супругой работника советского торгпредства. Впоследствии Семенов назовет ее Ольгой Винтер, женой инженера Зотова.
Подозрения укрепило еще и то, что Огородник действительно попал в Боготе в аварию.
К тому же его поведение казалось очень странным. Огороднику предложили работу в аспирантуре МГИМО, но он предпочел пойти в Управление стратегического анализа и планирования МИДа. Где явно проигрывал по зарплате и не имел никаких перспектив роста. В управлении, кстати, в отличие от всех "нормальных" людей он никогда не отказывался дежурить ночью.
Уже после выяснилось, что во время своих дежурств миниатюрной камерой он переснимал всю шифропереписку, приходящую в МИД. Особенное предпочтение отдавал телеграммам из США. То есть все, что писал из Вашингтона посол Добрынин, оказывалось в руках ЦРУ.

Любопытство вызывает источник, предоставивший советской контрразведке информацию о предательстве в дипмиссии. Им являлся перебежчик из Чехословакии Карел Кочер, который после соответствующей процедуры проверки, включающей полиграф, был зачислен в аналитический отдел ЦРУ. В конце октября 1975 г. он инициативно восстановил агентурную связь с разведчиками ЧССР, через которых и передал информацию о вербовке в латиноамериканской стране советского дипломата. Якобы этот факт стал известен Кочеру благодаря тому, что в сферу его профессиональных обязанностей входил анализ сводок прослушивания телефонных переговоров Огородника с целью составления его психологического портрета для последующей вербовки. Но КГБ получил от чехословацких коллег только общие сведения - установочные данные завербованного американцами советского дипломата не раскрывались, чтобы, в свою очередь, не выдать своего источника в американских спецслужбах.

Некоторые считают, что эта история смахивает на легенду прикрытия, разработанную в недрах Лэнгли. Трудно сделать вывод о том, чьим агентом все же являлся Кочер - внедренным в ЦРУ чехословацким или подставленным разведке ЧССР американским, либо, что более вероятно, классическим "двойником". В таких случаях говорят: "Смотри, кому выгодно". В этот период на американцев работали агенты такого высокого ранга, впоследствии ставшие перебежчиками, как Олег Гордиевский и Виктор Шевченко. Заокеанские хозяева вполне могли избавиться от "разведмусора", чтобы отвлечь внимание советской контрразведки от своих подопечных, которых им отнюдь не хотелось терять.

Версию о малополезности Трианона - такую кличку получил Огородник от американцев - подтверждает то, что после возвращения из загранкомандировки в Союз в декабре 1974 г. и вплоть до своего ареста в июне 1977-го Огородник не имел доступа к ценным, с точки зрения зарубежной разведки, сведениям. Его должность в отделе Америки Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР, полученная не без протекции семьи Русаковых, на первый взгляд, была престижной и значимой, но позволяла знакомиться с документами далеко не наивысшей степени важности. Связь с Русаковыми могла служить дополнительным основанием для американцев "сбросить карту". Они хорошо сознавали, что, учитывая жесткую систему советского контрразведывательного режима, окружение высших должностных лиц тщательно проверяется. Кроме того, американцы смотрели сквозь пальцы на факт убийства Огородником своей супруги Ольги Серовой, да еще при помощи присланного им для самоликвидации в случае опасности специального яда.

Операция получила условное наименование "Кайман", а объект разработки псевдоним Агроном. Подчиненные генералов Григория Григоренко и Виталия Боярова проделали огромную работу по выявлению Огородника из числа лиц, подпадавших под примерное описание облика агента, переданное чехословацкой стороной.
Когда подозрения в отношении Огородника окончательно укрепились, Юрий Владимирович Андропов дал санкцию на проведение спецмероприятий.
Дома у Огородника была установлена камера наблюдения - так называемый "визир". Вскоре сотрудник, который сидел на "визире" этажом выше, зафиксировал, как Огородник расшифровывает полученные радиограммы из Центра.
Собственно, этого было достаточно. Уже на следующий день в его квартире мы провели секретный обыск. Найденные предметы полностью изобличали его как шпиона. В батарейках, спрятанных в фонаре, находились микропленки с шифроблокнотами, конкретными заданиями ЦРУ, условиями связи.
В тот же вечер Огородник был арестован...

Арест Огородника, который, как известно, закончился его смертью, состоялся вечером 22 июня 1977 г. Подошедшего к двери своей квартиры мидовца встретила "группа товарищей". Обращает на себя внимание тот факт, что необходимой, согласно уголовно-процессуальному законодательству, санкции на задержание и обыск получено не было. Это говорит либо о том, что решение о пресечении шпионской деятельности было принято неожиданно, впрочем, как и о том, что исход визита чекистов был заранее предопределен. Все, кто знаком с этой историей, прекрасно помнят хрестоматийную сцену, когда после продолжительных заявлений о непричастности к предъявленным ему обвинениям, Огородник согласился изложить свои признательные показания на бумаге и, воспользовавшись по недосмотру сотрудников КГБ собственной авторучкой "Паркер", снабженной специальным ядовитым составом, покончил жизнь самоубийством.