Подтолкнула меня очередная статья в Ведомостях на очередную мысль о картине мира . Забавно получается, казалось бы, мы столько знаем об окружающем нас мире, изучили его вдоль и поперек, добрались и до внутриатомных дел и до межзвездия, а получается, с какой стороны ни глянь, сплошной темный лес.
Даже собственный мозг и то вызывает у ученых мужей недоумение своими окусами. Вроде бы многое понятно, а в целом - ну ничего не ясно.
Не говоря уж о таких тонких материях, как смысл жизни :)
Но надо сказать, что господдержка науки была в чести разве что в двадцатом веке. Всякие алхимики, насколько я себе представляю, тоже развлекались на свои. Ньютону было, конечно, хорошо гулять по саду и забесплатно наблюдать за явблоками, но в целом думается мне, что колбы-реторты да печень черного петуха стоили по тем временам не меньше нынешнего синхрофазотрона.
Основная-то проблема даже не в синхрофазотроне, а в необходимости шагнуть за грань объективной реальности, прыгнуть выше головы. И узреть что-то банально очевидное, чего до этого почему-то ничто не видел.
Ну например, что земля круглая.
Но наука забавная вещь - вроде бы все думают что всё знают и уже нечего больше изобрести, а она - раз - и прорвет в самом неожиданном месте, когда очередной гений вдруг выпрыгнет из собственных штанов..
Кажется, подобный момент наступает со всей неотвратимостью движения времени.
Уже пора изобрести телепортацию, двигатель-антиграв, бластер, искуственный интеллект и бог знает чего еще, давным-давно напророченное фантастами :)
Ждем-с.

А вот и статья, побудившая мысль:
http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/09/28/133444

Картина мира: Больше денег на науку.

Году в 1977-м у меня был разговор с приятелем, учившимся на инженера в Колумбийском университете. «Технический прогресс подходит к концу, — заявил он. — Большинство научных открытий уже сделано». Как раз в то время два Стива — Джобс и Возняк — где-то в гараже паяли один из первых будущих компьютеров Apple. Последующие три десятилетия ознаменовались бурным ростом высоких технологий, целой революцией в информатике. В результате появились сотни новых товаров и услуг, десятки всемирно известных брендов. Наша жизнь настолько сформирована ими, что завязки многих старых фильмов и романов просто не могли бы возникнуть при мобильной связи и интернете.

Мой приятель вскоре ушел из казавшейся занудной инженерной работы в более престижную медицину — и, наверное, сделал ошибку. Тем не менее в чем-то он был прав. Вся эта революция была основана на открытиях первой половины XX в. Технический прогресс, несомненно, продолжится — в направлениях, которые мы сегодня еще не можем себе представить. Но множество современных инноваций основано на открытиях прошлого, и в какой-то момент эти прошлые открытия перестанут платить дивиденды.

Те, кто 25 лет назад имел мудрость инвестировать в Microsoft, Apple или Intel, сегодня состоятельные люди. С тех пор возникла целая финансовая отрасль для тех, кто пытается идентифицировать новые направления технического прогресса и заработать на них.

Их работа сводится в основном к практическому прогнозированию, к попытке найти следующий Google. И хотя, скорее всего, новый Google все равно окажется сюрпризом, перспективными направлениями сегодня считаются альтернативная энергетика, окружающая среда и медицина. В эти сферы сегодня вкладываются огромные деньги.

Но еще более интересны долгосрочные, фундаментальные научные исследования, которые ведутся в университетах и больших корпорациях, часто оборонных. У этих исследований одна важная особенность: испытанные пути научного поиска представляются более или менее исчерпанными. Наука объективная, самоочевидная все, что могла, открыла.

Со времен Просвещения наука существовала в рациональном русле, уходящем корнями к древнегреческому учению стоиков. Наш разум, утверждали философы эпохи Разума, является критерием объективной реальности. Разумом мы постигаем реальность, которая существует вне зависимости от нас и от наших попыток ее постичь.

Этот путь принес впечатляющие плоды — в частности, тот же научно-технический прогресс. Однако сегодня уже видны его границы. Во всяком случае, уже давно стало ясно, что исчерпывающих объяснений мира традиционный метод познания не даст — он помогает не более, чем физика Ньютона помогает объяснить, как устроен атом. В XIX в. считалось, что мир познаваем и мы вот-вот все о нем поймем. В результате появились философы типа Гегеля и Маркса, систематизировавшие исторический опыт человечества так, будто им известны не только начала пути, но и — главное — его конечная цель.

Однако вопросы, поднятые около ста лет назад Эйнштейном и квантовой механикой, оказалось невозможно решить. Сегодня некоторые ученые предполагают, что мир в принципе непознаваем — во всяком случае, он для нас слишком сложен. Мы не можем его понять, не выйдя за его пределы, не увидев его со стороны. Но мы не можем даже предположить, как это сделать.

Результатом оказались разочарование общества в точных науках и рациональном исследовании, уход в мистику и религию — причем в наиболее примитивную, базовую форму традиционной веры, которая процветает в самых развитых странах. Очень многие в США, например, воспринимают Священное писание буквально, веря, что мир был создан около 6000 лет назад за шесть дней. В начале XXI в. они спорят с теорией эволюции.

Но и в самой науке проверяемость открытий опытом теперь ставится под сомнение. Другая древнегреческая философия — учение скептиков вдруг оказалось созвучным современности. Согласно Сексту Эмпирику, римскому врачу II в. н. э., скептики считали, что поскольку индивидуальные ощущения непроверяемы, а реальность мы познаем лишь через ощущения, то, возможно, существует столько реальностей, сколько на земле существ. Причем реальность человека отличается от реальностей собак или кошек.

Наука — не поэзия, но даже у поэтов не хватит воображения придумать, каким может оказаться шестое или седьмое чувство, через которое можно воспринимать мир.

Квантовая теория делает наблюдателя непременным участником объективного явления. Она допускает, что, если дерево падает в лесу, где его никто не слышит, оно не издает звука. Вполне серьезные ученые допускают, что мы обитаем лишь в небольшом трехмерном углу более сложного мира, в котором есть еще несколько измерений.

Это не праздные вопросы. Научные исследования будут длительными и дорогостоящими, а их коммерческое применение не ясно. Несомненно, в будущем наука даст новый урожай прибылей, но когда это случится — неизвестно. Сейчас же частный сектор не готов в это вкладывать деньги — а государственная поддержка «чистой» науки везде и всюду идет на убыль.


Автор — обозреватель журнала Research, Нью-Йорк

LI 5.09.15