Мы - псы
Скажу сразу: я не люблю свое ремесло и часто думаю о бегстве. Эти мысли возникают, потому что всем наплевать на все, кроме своего желудка, и хоть наизнанку вывернись, ничто не изменит мир.
Но все, что я умею делать – собирать факты и лепить из них «пирожки». Так уж получилось в жизни, только на это я годен. И я буду делать эту работу, пока смогу. Может, потому что нужно что-то жрать. Может, потому что не хочется гнуться, как многие. Пусть кто-то лезет на баррикады и орет, а я крою диссонансом; быть не таким, как все - у меня в крови.
Вот о чем я думаю, вбивая тысячную кассету в диктофон. Так все и есть, без высоких слов о свободе и демократии.
Эту работу не поймешь, пока не влезешь в ошейник «политического». Но я попробую передать суть. Нас не любят, опасаются, лживо прославляют. Нас называют четвертой властью, сторожевыми псами демократии. Чушь это все. Да, мы - псы. Только не демократии, не свободы, не народа и не правительства. Мы - рабы правды. Это наш бог, жестокий журналистский идол. Конечно, не для тех, кто пялит на себя «джинсу»; те молятся деньгам. Мы поклоняемся правде – это наш, уж простите, особый кайф. И не наша беда, что мы в меньшинстве – так складывается сегодня и боюсь, так будет всегда. Ну и плевать, разве дело в больших числах? Можете считать это вычурным проявлением эго. Только не забывайте: читая газету, если это не «туалетная бумага», вы глядитесь в зеркало. Показывать события как они есть – суть нашего ремесла.
Мы зависимы от редакторов, (а те, в свою очередь, - от собственников), от источников, норовящих обмануть, от объектов с их судами, от законов, принятых негодяями, от своих же амбиций. Лишь немногим позволяют лаять на языке правды. Остальных дергают за поводки, чтобы мы подавали голос, когда нужно им. Но псы на то и псы, чтобы кусать: мы подгавкиваем, норовя тяпнуть за икры. А если без метафор, - нет никакой свободы слова. Есть ее степень, измеряемая длиной поводка, на котором тебя держат. Изданий и каналов с нашим менеджментом раз-два и обчелся – на всех ребят мест не хватает. И если ты влюблен в истину, но не можешь о ней сказать, сговариваешься с совестью и пытаешься втюхать правду.
Это собачья работа, полная стрессов. Да, ты встречаешься с серьезными людьми, которые в какой-то момент зависят от тебя. Некоторые из них раздавили бы тебя, как паука… при иных обстоятельствах. Но если ты амбициозен и все получается, появляется эффект самообмана, и ты начинаешь воображать, будто что-то значишь. Все это здорово повышает самооценку. На деле - это иллюзии. Ты забываешь, что ты пролетарий, только с диктофоном в руке. Ты забываешь, в какой стране живешь и что поводок слишком короток, чтобы влиять на события. Правда, когда у тебя выходит пятисотая по счету статья, ты прозреваешь. И хорошо, если не изменяет чувство юмора, и дома ты лаешь на отражение: пес, дрессированный пес…
Еще хуже, если сидит заноза – чувство справедливости. А если развита интуиция – вот и синергический эффект. Как добыть правду в стране, где половина людей трусливые молчуны, другая половина – наглые лгуны? Нам говорят правильные вещи: журналистика – объективное освещение фактов. Но хочется спросить: забыли, ребята, что мы в стране уродов? Мы делаем дело, зажимая свои «я». Но здесь факты делают недоступными, и законы принимают - жизнь медом не кажется. А силу истины набирают мнения и слухи. И если знать, что за ветер в парусах, получаются верные выводы. Правда, выводы делаешь, но сидит над тобой начальник, который боится и требует доказательств, будто мы в суде. А если таковых не находится, вырезает алмазы. Этот идиотизм не лучшее, что есть в нашей работе. И так обидно - мы же на одной стороне! - что хочется плюнуть и пойти в сторожа. Но проходит пару минут, ты знаешь, что прав и пересиливаешь себя. И ухмыляешься: ничего, все равно что-то влеплю, в другой раз… Это я к тому, что при чутье на правду, журналистика – насилие над собой. И чтобы сохранить хватку, нужно помнить: дерьмо имманентно этой работе.
Иногда, случается, тебе впаривают дезу. И тогда ты чувствуешь себя жлобом на Крещатике. Напрасно, такое бывает с каждым. Это как в боксе: промахи слабого смущают, сильный знает: шанс на лаки панч есть всегда, нужно выбрасывать больше ударов. Упорно работай и ошибки затеряются среди удач. Главное, чтоб они не перешли в лохизм.
Я знаю точно: все зависит от того, презерватив ты или нет. В конечном итоге, ты дерешься в каждой статье. Всегда есть те, кто помогает найти правду, с этими мы в одной команде. Есть такие, что пытаются тебя трахнуть, подтереться твоим изданием. Если удается, их пиарщики говорят: мы их сделали. Эти стараются, чтобы ты съел их пиар. При этом скрывая от всех, какие они негодяи. Ты же стараешься говно не глотать, а выудить из них хоть что-нибудь. Одним словом, схватка. И твоя сила, брат, в том, вырвешь ли ты истину из лап. Добыв свое золото, обретаешь самоуважение. Так оно и есть, не иначе.
Эту работу можно не любить, но ее нельзя презирать. И дело не только в самоуважении. Зная, что ты не один и заочно плечом к плечу стоят коллеги, понимаешь: все идет, как надо. Журналисты, если они честные, всегда на войне. Мы против тех, кто хочет много власти, тырит народные бабки, покупает людей, берет взятки, лжет. Мы ненавидим классовый подход. Но кто виноват, что среди политиков, чиновников и бизнесменов слишком много подонков? Так получается, что псы стоят между стадом баранов – народом, и волчьей стаей - элитой, драть ее, желающей стадо сожрать. Мы охраняем стадо от волков, заодно научая хищников справедливости. Пусть дураки недальновидные не думают, что вечно будут жить одним хапком – на них тоже найдутся хищники. И пока их цыганское мировоззрение не изменится, мы будем лаять до немоты…
Вот такими глазами я смотрю на нашу кухню.

Ноябрь 2006 год
Зущик ©