Я знаю, ты мне платишь декабрем,
Свои упреки поручив метелям.
Был издан снег. И говорилось в нем,
Что он тобой придуман и постелен,

Что он сегодня резче, чем металл,
Чем хрип удушья яростнее скрипом.
И кто-то каждый вечер заметал
Дневных следов отчаянный постскриптум

К страницам, не отосланным тебе,
Затем, что неудобно вдруг, средь ночи…
Но как еще? И, за день огрубев,
Опять к семи сойду на многоточье,

На междометий сбивчивый язык,
На некое наречие предгрозья,
В котором все слова – равно азы,
С которого расти стиху и прозе…

Опять с семи, и, может, до утра,
По рельсам строк, как в закоулках станций,
Искать тебя на кончике пера,
Чтобы вернуть, и этим расквитаться.

(с) Вадим Клеваев