Я деду буду давать по одному семечку и говорить: Клюй, голубь!


- У меня случилось с яйцом как у курицы случается.
- А как у нее случается?
- Ну растрескалось оно.
- А как оно растрескалось?
- Ну она лапой двинула, оно и упало.
-А я-то рукой двинул, у меня лапы же нет!


Считает родственников – кого он любит.
Зина, Нина, дальше пусть будет запасной деда, контрольный Вася, заключительный папа, последний Василий Леонтьевич и Петя, и на этом хватит. Заканчиваем, на этот год любви хватит, а другие пусть подготавливаются.


- Зина, а ты не забыла, что у нас сегодня жизнь конячная?
- Как это?
- ты кониха, мама кониха, дед и Вася – кони, а папа, папочка – конек.
- А ты?
- Я тоже конек! Я коник закаленный сибирскими морозами, а папа – московскими.


Говорит на косметику: это накраска девичья


Послушай, как я душевно пою!


Давай навсегда оставим в своем черепе разговор, ну который мы разговаривали только что!



Я обдырявился!


У вас же есть убиратель!


- Пойдешь в садик?
- Нет!
- Почему?
- Я уже перепривык!



И он помертво упал!


У меня здесь целый навоз печенья (говорит, заглядывая под одеяло)



Как я устал от бабушкиной грубости! И вообще взрослые бывают такие грубые и делают такие неправильные поступки!
На самом деле прозрение у нашего ребенка произошло очень рано, я жила лет до 12 в счастливом неведении, думая, что взрослые – большие и умные, что они ваще не косячат никогда….


Ты, Зина, драгоценная. А наша мама – серединная – чуть-чуть хорошая и чуть-чуть плохая.


Это цыганская морковка – у них зубы, как у кролика или у зайца. И я тоже цыганский человек!