Марина Крамер

Это интервью я делала для сайта "Русская планета" в 2013 году. Но и сегодня оно не утратило актуальности, если честно.

Анатолий Быков: «Мы превратили страну в колонию».

Вас в 1990-х называли «теневым хозяином Красноярска». В нулевые вы прошли через череду уголовных дел, вы вышли из алюминиевого бизнеса. Сегодня вы не жалеете, что тогда ввязались в «алюминиевые войны»?

Кто говорит? Двадцать лет прошло. Я семнадцать лет в политике – единственный народный депутат, который никогда не имел отношения ни к какой партии и только сейчас вступил. Мне часто говорили – Быков в оппозиции к власти. Но меня же народ избрал. И если вас избрал народ – как вы можете быть в оппозиции к своему народу?
Не задумываясь, прошел бы по этому пути еще раз. Мне не стыдно. Я горжусь тем, что делал. На КРАЗе были самые высокие зарплаты, крепкая социалка, мы помогали детям, ветеранам, спортсменам. Единственное, чего бы я сейчас не повторил, – это не привел бы в край чужака. На тот момент, наверное, просто не хватило жизненного опыта, чтобы вовремя разобраться в том, какой человек пришел к власти. Мне представляли его несколько в ином свете, я только потом разобрался, что есть на самом деле. И теперь не поддержал бы чужого, пусть даже очень хорошего, человека. Кроме нас, красноярцев, никто не разберется в ситуации в крае. Я видел, как наши местные чиновники буквально упали на колени. У меня же, видимо, была слишком широкая направленность – и КРАЗ, и детский дом, и Фонд, и спорт – трудно было разобраться во всем сразу. Сейчас все было бы иначе.
Я благодарен своему прошлому. Даже за то, что сидел в тюрьме, это очень полезный опыт, когда ты проводишь своеобразный анализ – как ты поступил бы, как поступал. Это неоценимо, это была своеобразная подсказка мне.

Что в нулевые пошло не так, что на вас обрушилась вся мощь прессинга мощных федеральных структур – от прокуратуры и судов до СМИ? Сегодня вы можете назвать, кому тогда перешли дорогу?

СМИ мне бесплатно в те времена сделали такую рекламу, что меня до сих пор знают и помнят не только в крае и стране, но и за рубежом.
Власти было удобно романтизировать криминал, придумать каких-то положенцев, авторитетов. Мне в свое время очень высокопоставленные люди из Москвы предлагали «такую крышу, что тебя никто никогда не тронет». Я отказался – у меня были другие интересы и другие способы вложить деньги – тот же спорт, например. Отказался – и через год началось.
Но даже в комиссии, которая приезжала по моему делу, было много порядочных офицеров, которые, рассмотрев ситуацию изнури, делая обыски в фонде Вера и Надежда нашли тысячи писем от людей и пересмотрели свое отношение к происходящему. Так и говорили потом – нас ввели в заблуждение.
Если взять любое заведенное на меня дело, то сейчас просто смешно. Надуманные поводы, нелепые обвинения. Просто я был неугоден, неудобен.
В нашей стране мало кто может пережить успех соседа, и зависть толкает многих на подлость.

В Красноярском крае ваши политические структуры (что партии и движения, в которых вы состояли), что общественные организации неизменно показывают хороший результат на выборах.
Вы сами становились депутатом законодательного края. Нет желания пойти в федеральную политику.

Я баллотировался дважды. Наверное, тогда было рано, но я не жалею, это тоже опыт. В то время не работало у нас выборное право, а работали интересы определенных политических групп, которые не хотели видеть меня ни в большой, ни в малой политике, потому что со мной невозможно договориться, я не продаюсь и не покупаюсь. Нет такой цены. Всегда говорил – если мне будет нужно, меня народ изберет и так, без подкупов. В Назарово, моем родном городе, мы на последних выборах выиграли в десяти из десяти одномандатных округах и по партийным спискам набрали 57 процентов, а Единая Россия – 19. То же самое примерно их ждет и сейчас.
Народная любовь неоценима, я ей очень дорожу и не могу ее предать или продать. Никому ничего не обещаю до выборов и никогда никому не плачу денег. За меня голосуют, потому что верят. Часто спрашивают, не хочу ли я быть губернатором. Отвечаю – вопрос не ко мне, а к тому, кто их назначает. Но я готов.

Сегодня много говорят о назревшей реформе отношений регионов и центра. Красноярский край – регион-донор, но как политическое руководство, так и экономика края принадлежат «варягам», людям из Москвы. Что надо сделать, чтобы Москва наконец-то прислушалась к «людям на местах», чтобы изменилась эта региональная политика?

Я еще в девяностых говорил, что Красноярск вскоре превратится в колонию, если мы не будем сами, изнутри управлять своим краем.
Город разваливается, рушится на глазах. Я знаю, о чем говорю – обошел пешком почти весь Красноярск. Никому нет дела. О том же обрушении стены на проспекте Свободном – ведь предупреждали за две недели об аварийном состоянии, но кто пошевелился? Погибли люди. А кто понес ответственность? Уволили виновных, выплатив им выходное пособие – это не цинизм?
Чиновники гордятся – мы строим жилья больше, чем строилось при Федирко. Это же позор. Чем гордиться? При Федирко строилось социальное жилье, а сейчас – коммерческое, которое недоступно большинству. Треть квартир в новых домах остается незаселенной. А как земля в Красноярске может принадлежать москвичам? В микрорайоне Черемушки, например?
У нас многонациональная страна, ее очень легко поджечь именно на этом вопросе. И край наш не исключение. В общении с жителями окраинных районов часто слышу – надоели приезжие. Спрашиваю – тогда почему сами не хотите работать? Почему позволяете занимать ваши рабочие места? Сегодня на КРАЗ никто не идет работать. В девяностых был конкурс – пять человек на место, в очереди стояли двенадцать тысяч. Сейчас в бегущей строке постоянно идет объявление о найме рабочих.
Мне бы хотелось, чтобы красноярцы стали активнее, очнулись что ли. Чтобы стали принимать участие во всем, что происходит в крае.
Мы должны поддерживать государственность, но при этом соблюдать правила территорий. Я считаю, что предприятия должны платить налоги там, где находятся. Мы свое время платили тридцать процентов, а сейчас отчисления – один процент. Криминалу девяностых и не снилось то, что происходит сейчас. Воруют десятками миллиардов, а потом долго разбираются – сажать или не сажать министра. Я десять лет задаю один и тот же вопрос на Заксобрании – где налоги? Все молчат. Говорю – молчите, потому что вам уже занесли? И я знаю, что занесли. Но – молчат, даже в суд за клевету никто не подал. Потому что правда.
Я гражданин своей страны и патриот своей страны, своего края, и мне за это не стыдно. И потому я не искал справедливости в другой стране, когда началось уголовное преследование.

Одно из ваших последних предложений – национализация ряда сырьевых компаний. Вы приводили в пример РУСАЛ. С чем связан такой поворот в вашем мышлении, ведь вы стояли у истоков подобных компаний?

Это не я придумал, я нашел программу в музее на КРАЗЕ, написана она была Косыгиным, я просто начал претворять ее в жизнь. Канско-Ачинский бассейн и создавался по цепочке, логично, дополняя друг друга. Приватизация разрушила эту цепь. Государству должен принадлежать пятьдесят один процент акций того, что составляет обороноспособность - нефть, газ, уголь, металлургия, лес, энергетика. Ни в коем случае нельзя терять госуправление над оборонным ресурсом. Это основа национальной безопасности.
Нельзя отдавать в частные руки то, что должно принадлежать государству, что работает на оборону. Капитал должен развиваться в своей стране, чтобы не боялся большевизма, когда придут и все отберут. Про Конституцию слышали все, но много ли кто ее читал? Нужны такие законы, чтобы бизнесмены не стремились выводит деньги из страны, а заставляли их работать здесь. Мы превратили страну в колонию, все вывозим, и капитал работает на развитие экономики – но, увы, не нашей.

Как Вы относитесь к «болотному протесту»?

Считаю, что это провокация. Я не понимаю тех, кто ищет поддержки в Америке. Пусть там со своими делами разберутся. Даже на нашем экономическом форуме один американский представитель заявил – вы не справитесь с Сибирью, вам лучше ее отдать. Пытаются нас убедить, что мы живем не на своей земле. Отдайте индейцам их земли, а нас не надо учить, как нам жить в своей стране. Цену ваших учений мы знаем – Ближний Восток.

Есть ли, по-вашему, лидер у современного протеста?

Нет там никакого лидера. Есть те, кто поддались западным влияниям. Сколько Запад вложил денег, чтобы развалист Советский Союз? А сколько, чтобы добить Россию? И помогать, поддерживать – предательство.

Какого будущего Вы хотели бы для своей дочери? Связываете его с этой страной или нет?

Я хотел бы, чтобы Ульяна получила образование здесь, в России. А уж потом пусть сама выбирает – я же не смогу навязывать свою волю взрослому человеку. Но она уже сейчас говорит - «Папа, я хочу жить здесь с тобой и помогать людям, как ты».

Вы строгий папа?

Да. Я считаю, что человек, неспособный навести порядок в своей семье и не умеющий контролировать и организовывать собственных домочадцев, в принципе не способен быть политиком. Было бы хорошо сперва посмотреть на то, как кандидат управляется со своей семьей, прежде чем доверять ему власть над остальными.

Хватает времени при такой загруженности на общение с дочерью?

Я стараюсь уделять ей много внимания, вникать во все, что ей интересно. Стараюсь объяснять, подсказывать. Сейчас довольно трудное время в плане информации – интернет, телевидение. Поэтому стараюсь следить, что она смотрит, что читает. Часто беру дочь на встречи, она с интересом относится к тому, что и как я говорю. И я надеюсь, что ей никогда не будет стыдно за то, кто у нее папа.
Марина Крамер, «Русская планета»
Сентябрь 2013 год

https://users.livejournal.com/-zazulya-/9907511.html