Скрываю от себя недостатки. Не свои. Всеми силами не вижу то, чего не хочу видеть, получая по максимуму все то удовольствие, что способен взять один человек от другого. Взять, возможно, даже без позволения на то. По сути, оно и не нужно. Иногда лучше не спрашивать. Но, однажды она говорит «нет»... Как размашистый разрез от плеча до пояса по диагонали самурайским мечом.
Ком в горле... Пальцы не хотят двигаться...

Ничего не изменится. Только осень будет длиннее. И, обвалившись, тяжелый снег наглухо закроет очередной этап. Это обычный опыт. «Сын ошибок трудных». Опыт над людьми. Над их высшей нервной деятельностью. Мы придумываем чувства, запутываем их, наматывая кругами как разноцветные провода себе на руки и ноги… На самом деле все просто. Как ножницами раскромсать спутавшиеся насмерть петли и отхватить узлы. На память...

Просто, внутри на один женский труп станет больше. Не сразу. Сначала она, еще живая, будет сопротивляться, махать воображаемыми руками, и кидаться, как камнями в стекло, случайными встречами на перекрестках этого крошечного города. Будет дышать изнутри, напоминать о себе, мелькать знакомыми чертами в чужих лицах и случайных силуэтах. После долгих мучений внутри тебя она умрет. Умрет от бессилия. Твоего. Как и все предыдущие, но уже гораздо легче, привычнее, в руках почти профессионала. И этим все не закончится. Жалкий труп вскоре разложится, оставив от себя сырую пустоту, свистящую ветром меж косяками, и нетленный прах на затянувшихся шрамах. Прах из запыленных годами фотографий десять на пятнадцать в глубоком ящике старого шкафа, стеклянных осколков ее фраз, запахов, которые ударами дежавю всю жизнь будут сбивать тебя с курса где-нибудь в автобусе, в переулке чужого города, на стуле чужого кабинета, среди чужой жизни...