Снится: солнце, июнь, в проеме дверном, будто бы сразу сжавшемся - ты: порывистый, в свете солнечном... И - горящее на губах вдохновенное: <Я люблю тебя!> - вдохом - выдохнуть нету силы... Солнце... Сон ночной обжигает веки: все золотое (больно же! - так сияют дразнящим светом лето, глаза, волосы...) Чуть сутулишься. Улыбаешься. Чуть неловко обоим... Боже мой, это было, все это было, было когда-то... Полосы на паркете... Тень, заплетаясь, смеясь, прыгая в такт радушным жестам (преодолеть смущение), будто хочет нас рассмешить, раззадорить, и не оставить выбора, все решив заранее (или это свыше решение?) И уже невольны - мы. Уже каруселью радужной заворожены, заколдованы, тайной ее подхвачены... ...Это нежность моя и свет, под веками - тайна радужки, эти слезы - радости, больно от солнца, это от счастья плачу я... ...Я сентиментальна слишком? Да. Но во сне позволено, позволительно (то есть свыше сие допущено), если все же видимся - не своей, так божьею волею, если только так, не руками грея друг друга - душами. Пусть не въяве - во сне, лишь тенью, солнечным отблеском я касаюсь щеки твоей - теплой, родной, колючей... Я люблю тебя - всей немотой озябшего слабого голоса, ибо не докричаться, не рассказать, что ты - единственный, самый лучший. Так что здесь и сейчас, во сне, до утра, пока мне отпущено, я целую твои глаза, ресницы, ты сонно щуришься, в неге тонущий... У тебя морщинки у глаз - я целую летящие лучики... Ты улыбаешься. Доброе утро, Солнышко! ( И. Ланта ) |