У меня со школьных лет осталась одна обида.   Забылись неистовства физички, стальной тоталитаризм математички, шизофрения физрука. Забылось и хорошее - классная руководительница, английский язык и столицы государств мира. И только от учительницы по русскому языку и литературе остался неприятный, нерастворимый осадок.

И я не собираюсь называть ее "NN" - звали ее Ирина Васильевна Щербакова. Ирина Васильевна Щербакова была плохим педагогом, и это было не худшее ее качество. И продажность ее тоже не так смущала. В течении пяти лет эта женщина пыталась доказать мне, что я, с врожденной грамотностью, знаю русский язык на "три", хуже, чем девочка с непроизносимой фамилией ( которая, к слову, плохо говорила по-русски, но исправно ходила на платные "дополнительные"). Но даже этот факт не так страшон.

Самым страшным в Ирине Васильевне Щербаковой были ее проповеди - иногда часовые. Я даже не хочу вспоминать. Эта женщина одной рукой загребала родительские денежки, а другой, видимо, сеяла продукт переработки -  разумное, доброе, вечное. Я могла бы быть филологом. Я могла бы не испытывать рвотных позывов, подходя к полкам с русской классической литературой. 

Я сдала русский язык в свой вуз на отлично.