Вопрос после прочтения книг пророков. Как так получилось что очень образованные люди проглядели очевидное? И продолжают упорно это отрицать?


---
Кто разрешит еврейский вопрос и глубокую трагедию Израиля? Где его обетованный Мессия? В этом сущность еврейского вопроса.

В 1930 году я был у Стены Плача в пасхальную субботу. Я стоял среди группы еврейской молодежи. Евреи дружелюбно объясняли мне смысл происходящего, содержание молитв и обрядов. Во время этой беседы я спросил их: "Почему вы, евреи, не веруете в Иисуса Христа как в Мессию?" "Потому что Он нарушил закон". "В чем нарушил? Читали ли вы Евангелие?" "Нет, это нам запрещено...". Конечно, тут не было ответа на еврейский вопрос.

И не падает ли ответственность за подобный наивный ответ на слепых вождей, которые, поставив между Христом и евреями стену предубеждения и неведения, воздвигли перед народом Завета "стену Плача"?

В 1930 году я читал студентам еврейского университета в Иерусалиме лекцию о Владимире Соловьеве. Я постарался выразить ответ этого великого мыслителя и друга Израиля на еврейский вопрос. После моей лекции говорил профессор Клиузнер: он одобрял призывы гения идеализма, но вместе с тем возражал против его веры в Богочеловечество Христа. Ответив на его возражения, я поставил студентам все тот же вопрос Христа: "Кто из вас обличит Меня в неправде? Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне?" Студенты молчали...

Это было благородное молчание, поскольку никто из них не решался говорить против Христа, Но, конечно, и здесь еще не было ответа на еврейский вопрос.

Я посетил главного раввина в Иерусалиме и спросил его: "Не можете ли Вы, как руководитель духовной жизни народа, сказать мне, как Вы веруете в Мессию и Его пришествие?" В пространной речи он дал мне возвышенное понятие о Мессии, как о совершенной и святой Личности. "Почему же Иисус из Назарста не может быть признан этим Мессией?" Старец с глубоким волнением сказал: "Не будем касаться этого вопроса".

И тут еще не было ответа... В этой уклончивости я почувствовал лишь, что своим вопросом коснулся раны.

Другой раввин в Бессарабии советовал мне совсем не касаться религиозного вопроса в моих лекциях перед еврейской публикой, а относительно Христа сказал: "У нас уже все давно установлено по этому вопросу".

Но как не касаться вопроса, который так больно касается целого народа? И не показывает ли болезненное беспокойство при самом упоминании вопроса, что установленный ответ на него отнюдь не удовлетворяет совести народа?


http://www.vehi.net/asion/marcinovski.html


ВЛАДИМИР МАРЦИНКОВСКИЙ
ХРИСТОС И ЕВРЕИ