Вспоминая о своем детстве, Агата Кристи признает, что Рождество было самым главным праздником в году. Дети ждали его с большим нетерпением, чем Дня Рождения. Возле каждой кровати, в изножии, висели рождественские чулки для подарков.

Утро Сочельника начиналось с завтрака, после которого можно было начать разворачивать гору подарков, громоздившуюся на стуле для каждого отдельного ребенка. После этого все шли в церковь на службу, а оттуда поскорее домой, чтобы снова разворачивать пакеты.

В два часа дня на окнах спускались шторы, украшения на елке начинали таинственно поблескивать в полумгле, и начинался рождественский обед.

О, это было НЕЧТО!


Сначала подавали устричный суп, затем тюрбо, потом две индейки, вареная и жареная, и огромное жареное говяжье филе.

Агата Кристи вспоминает, что она со своим родственником Хамфри устраивали что-то вроде соревнования. Оба не жалея сил, поглощали угощение. По части устричного супа лидировал Хамфри, но в остальном Агата оказывала ему достойное сопротивление, можно сказать, они "дышали друг другу в затылок". Оба ели сначала вареную индейку, потом жареную и четыре или пять кусков филе. «Вполне вероятно, - вспоминает Агата, - что взрослые ограничивались только одним видом индейки, но, если мне не изменяет память, старый мистер Уотс после индейки воздавал должное и филе».

После этого наступала очередь сливового пудинга, сладкого пирога и пропитанного вином, залитого сливками бисквита с запеченными внутри шестипенсовиками, свинками, колечками, амарантовыми шариками и прочим в этом роде. Если вам доставался кусок торта с шестипенсовиком, это значило, что весь следующий год вы проживете в достатке. Колечко означало встречу с суженым или свадьбу. Ну а свинка говорила о том, кому она досталась то, что он был обжорой и жадиной. Впрочем, никто не обижался, это не воспринималось слишком серьезно, скорее было поводом для шуток.

Агата и Хамфри принимались за сливовый пудинг, сладкий пирог и бисквит (Агата не особенно налегала на него, так как не любила вино).

И наконец снова разнообразнейший десерт - печенья, виноград, апельсины, эльзасские сливы, карлсбадские сливы и засахаренные фрукты.

Не говоря уже о том, что весь оставшийся день из кладовой приносили горстями шоколад разных сортов, кому какой понравится.

Вторая половина Рождественского дня бывала отмечена сладостной праздностью, разумеется, для взрослых, а младшие читали, рассматривали подарки, продолжали есть шоколад и так далее - наступал оглушительный чай с необъятным, покрытым сахарной глазурью рождественским тортом и всем прочим - и наконец ужин: холодная индейка и горячий пирог. В восемь часов приходила очередь рождественской елки, снова увешанной подарками. Прекраснейший день, который оставался в памяти весь год до нового Рождества.

Впечатляюще, не правда ли?!

Поговорим и о последствиях. И что же вы думаете? На следующий день кто-нибудь заболевал? Или у кого-нибудь случался приступ печени? Ничуть не бывало.

Агата Кристи еще в 60-х была убеждена, что такого великолепного празднества никогда не доведется увидеть современному поколению. «В самом деле, сомневаюсь даже, что теперешние люди в состоянии одолеть подобную трапезу. Что же до нас, то наши желудки отлично с ней справлялись. Грубый век обжор? Да, но в то же время век радости и удовольствий»!

/c/Мила Гончарова