Есть столько священных писаний, столько великой философии, но все это вздор! Они существуют лишь для того, чтобы глупцам было чем себя занять; они не для настоящего искателя.


То, что я говорю, - абсолютно живое, новое, свежее, юное…. Совершенно не традиционное явление, совершенно другое – и не может быть никак иначе. Писания, написанные три тысячи лет назад, предназначались для людей, для которых были написаны. Та психология в мире больше не действует. Я обращаюсь к вам; эти писания были обращены к своим современникам. Они были писаны не для вас. Между вами и ими промежуток в три, четыре, пять тысяч лет. Они потеряли свою силу. Полагаться на них так же абсурдно, как при изучении физики остановиться на Ньютоне, не дойдя до А. Эйнштейна.
Но писания не могут обращаться к живым людям; они не могут расти. Поэтому в старые времена многие мастера настаивали, чтобы их высказывания не записывались, - чтобы они могли продолжать расти. Мастера предавали учение ученикам, чтобы ученики – в свою очередь и по собственному авторитету – учили других. Они многое изменяли, потому что менялись люди, менялась ситуация. Но книга, как только она написана, застывает; такой она останется навсегда. Никто не может ее изменить, а если кто-нибудь попытается, то вызовет в последователях книги бурю гнева.