А собственно, что произошло? Что же приключилось со мной в этой жизни, что заставило меня отказаться от своих устоев и привычек и наплевать на то, что было мною же достигнуто? Что же случилось тогда, осенью 2001? Попытаюсь разобраться и вспомнить...

Итак, я набираю себе команду на нашу свежепостроенную СТО. Подбираю народ просто по объявлениям в газетах, которые мы же и разместили. Нужен, как и задумано, кассир. Конечно женского пола. Череда девушек и девиц - и со всеми разговор и мои пояснения. Вспоминается одна - а ногти нужно будет стричь??? - ??? - а мне мама сказала, что от работы на кассе они портятся! - но у нас же не продуктовый магазин! - для себя решил - не берём, хотя мне уже смешно. Других уже и не вспомню. Да и не ключевая эта должность в сервисе, мастера важнее. Хороших - нет. Да ещё в отдел запчастей! Голова кругом.
Наконец, сообщают, что меня ждет еще одна кандидатка, вспоминаю - вроде договаривался. ОК, пусть подойдет, сейчас приду.
Однако забегался, уехал на обед. Возвращаемся, проходим через холл - блин!!! вот балбес забыл! - на диване внизу сидит аккуратная девушка в удлиненной кожаной курточке с какими-то белого цвета кренделями на полах, как у Стивена Сигала, смотрит в окно. Зевает! Причем зевает, как котенок, прикрывая рот рукой. Подхожу,извиняюсь, предлагаю подняться ко мне. Идет немного развинченной походкой, помахивая сумочкой на длинном ремешке. Далее - вопросы, расспросы. Запомнилось, что она не кассир, уже работала, имеет опыт оформления документации, да еще и учится на вечернем в ФинЭке. Но самое главное, что запомнилось - это её зеленые глаза. Впрочем, разговор уже окончен, ничего не обещаю - "я позвоню через месяц, после командировки, или звоните Вы. в начале декабря". Прощаемся, уходит, помахивая сумочкой. Спрашиваю Васильевича, ну что скажешь? Заметил, что у неё зеленые глаза? Я такие впервые вижу... Васильич смеётся - она ко мне спиной сидела! Да и смотри сам - ты к себе народ набираешь, это дело твоё.
Ну, а потом весь ноябрь в Мюнхене, возвращаюсь в начале декабря - вылетаю из теплого и светлого капиталистического рая с зеленой травой, прилетаю в зиму, мороз под 25 и темноту! Пройдя через воняющий сыростью и прокуренный зал прибытия в Пулково мимо жирных ментов, развалившихся в креслах и от безделья грызущих семечки, сажусь в грязный 190-й, здороваюсь с водителем. Едем. Фу! Я - дома!
Ну, а потом на конечно же спрашиваю - мне никто не звонил? Нет! Почему-то запомнилась только она. Впрочем, позвонил для приличия другим - они уже нашли работу. Звоню ей. Трубку снимает мужчина - "Позовите, пож-та, Надежду! Это из ..." Подходит, сонный и немного осипший голосишко в трубке (так и представляю, как она по-кошачьи зевает) - "Алё!" Внутри замирает. Представляюсь, спрашиваю, какие планы, почему спит днем. Оказывается, пришла с ночной смены, трубку взял муж. "Придёте, не передумали?" ответ - "Да!"
Перед Новым годом пришла в пушистой коричневой шубке с двумя смешными шариками на тесемках - вид такой треугольный в этой шубке, сумочка та же, в руках, устроилась на работу, заодно была представлена всем на нашем корпоративном празднике перед Новым годом. Держалась особняком, рано ушла - догуливать в Кампомосе - где до этого работала. До января забыл всё напрочь, ну а в январе после праздников встретились уже у нас на работе. Остальные члены нашей команды тоже подтянулись. Васильич сел командовать в моё освободившееся кресло, а я переехал в тогда ещё холодный и неуютный новый корпус.Мне стало легче, дело завертелось. И это было начало 2002... и начало всего прочего. И было нас в приемке всего пятеро.