Всё. Последняя часть статьи. Извините за некоторую задержку, но Лиру , как оказалось, в один пост поместить такого размера текст не в состоянии :(




Разбежался. Этот стервёныш даже умереть спокойно не даст.

Катце тормошит Рики. Судя по всему, тот либо потерял сознание, либо просто отключился на несколько секунд.

Рики (встрепенувшись): "Гай! Помоги Гаю!"

Казалось бы, странная фраза: с чего это Катце помогать Гаю, когда Ясон остался в Дана Бан? Ан нет, ничего странного. Ясону-то Рики поможет сам.

Катце: "И ты просто бросил его там?!"

Ох, Ид, ну и досталось же тебе, бедолаге. Как они с Ясоном тебя настращали. Ты всё ещё не доверяешь Рики. В общем-то, тебя можно понять. Ты испугано не меньше. Ты видишь, что план вроде бы сработал, но физически всё вышло из-под контроля. Ты не знаешь, что сейчас победит в Рики - внешняя привязанность или внутренние потребности. Оно и понятно. Тебя ведь не было в Дана Бан.

Добавлю для тех, кто утверждает, что Рики не вернулся бы, если бы ему не попенял Катце. Вы хоть понимаете, что было на кону? Катце не Суперэго, ему начхать на совесть Рики. Оно и понятно - какая к чёрту совесть, если жить осталось всего ничего? Не успеет замучить. Но как бы ни была сильна даже совесть, нельзя на одной голой совести заставить человека вернуться во взрывающееся здание и умереть вместе с тем, кто оказался там по его вине. Нет совести, способной вынудить на такое. Нет такой вины. А вот любовь - есть.

Другое волнует меня: вернулся бы Рики, если бы не был кастрирован? Если бы оставался петом?

Мне почему-то кажется, что нет. Когда он был петом, не было любви. Никакой. Они не могли её позволить ни себе, ни друг другу.

Ясон вспоминает слова, с которыми отпустил Рики. "Кольцо пета больше не удерживает тебя". Как же это созвучно тому, что происходит сейчас! Действительно, кольцо пета его больше не удерживает. Удерживает кое-что другое. "Я буду ждать этой минуты... Минуты, когда ты действительно станешь моим".

Дождался.

И вот идёт Рики. Его возлюбленный, его самурай. Идёт, чтобы разделить с ним смерть. Как полагается самураю и возлюбленному. Если он того хочет.

Вы же помните, что самураи - это свободные люди.

Ясон удивлён. Он ошарашен. Он не ожидал. Он слишком альтруистичен, чтобы требовать чего-то подобного даже от своих надежд.

Ясон: "Рики... Why?"

Снова то ли почему, то ли зачем? Скорее почему, потому что зачем - и так ясно.

Рики (видимо, обращаясь к Катце): "Поэтому я вернусь".

Катце: "Ты серьёзно?"

Ид не может поверить своему счастью.

Рики: "Он знал, что Гай будет помехой. Он рисковал собой, чтобы спасти меня. Этого достаточно, чтобы вернуться".

Не про Дана Бан он говорит. Отнюдь. Он говорит о новом понимании всего, что происходило с ними эти четыре года. Отношения "хозяин - пет" были мучительны в первую очередь для Рики. Ясон и раньше наверняка баловался вуаейризмом вкупе с БДСМ. Для него это более естественная и более привычная роль. А Рики его роль уничтожала. Его надо было спасать. И Ясон сделал это. Он отпустил его на волю - рискуя собственной ролью, собственной внутренней гармонией, которой ему только-только удалось достичь. Это очень много. Гораздо больше, чем отдать свои ноги за жизнь Рики.

И Катце даёт Рики "чёрную луну". Ту самую, в своё время послужившую предупреждением. Ну что ж, предупреждение проигнорировано.

Лицо Катце спокойное. Почти довольное. Ид в нём ликует. Сволочь...

Рики (садясь рядом с Ясоном): "Спорю, тебе скучно тут одному. Думаю, ты не против поболтать с кем-нибудь. Скажи, если я зануда. Я заткнусь".

Абсолютные глупости, исходя из обстоятельств, и говорит он их с болью в голосе. Но мне кажется, или правда сквозь эту боль пробивается улыбка? Интересно, шутил ли Рики с Ясоном хоть когда-нибудь? Болтали ли они о всякой ерунде, говорил ли Ясон: "Ох, Рики, заткнись, ты такой зануда"?

Думаю, что нет. Было нельзя. А теперь можно. Теперь всё можно. Например, положить голову Ясону на плечо. Просто потому, что так захотелось.

Рики: "Не в моём духе кокетничать, но я могу по крайней мере свернуться у твоих ног".

Могу. Я могу. Раньше не мог - не имел права, чёртова гордость не позволяла. А теперь я послал её подальше. Теперь мы оба послали подальше всё на свете. Слышишь, Ясон: я хочу свернуться у твоих ног. Всегда хотел. А теперь вот могу. Наконец-то.

Ещё секунду лицо у Ясона каменное. Он не может поверить. Потом опускает голову. И слегка улыбается.

Наверное, думает, что оно того стоило.

Взрывы. Рушится Дана Бан. Рушится старый мир. И неважно, что он погребёт под собой тех, кто его разрушил.

"Чёрная луна" - сигареты с ядом. Фаллос и смерть, Эрос и Танатос в долгожданном единстве. Ид жестоко. Ид безжалостно. Ид - это не только удовольствие, но и разрушение. Ид победило. Полностью. Сигареты в зубах Ясона и Рики: прямые, соприкасающиеся. Их первый и последний половой акт в качестве самих себя. Думаю, самый сладкий. Именно потому, что смертоносный.

Рики тесно прижимается к Ясону. Как никогда тесно. Как будто стремясь стать с ним одним целым.

Что, в общем-то, и происходит.

Рушится Дана Бан.

Кричит Юпитер: компьютер, до того излагавший свои взгляды модемным попискиванием, кричит полным горя женским голосом.

Дрожащие от боли глаза Рауля. Губы произносят одно слово. Не знаю, какое.

Лопнувшее стекло - это ещё больше чем перевёрнутое, это бесповоротность. Это конец.

Они проиграли.

Катце - Ид. Приходит в тёмный дом. Привычно закуривает. Какое-то время курит, не открывая глаз. Курит, чувствуя в себе силу. Силу победителя. Оно победило так же безоговорочно, как проиграло Суперэго. Ура. Ура.

Я победило, думает Ид и плачет.

Сигарета выпадает из его рта. Падает на пол, но не гаснет. Всё кончено... и ничего не кончено. Сигарета не гаснет. Ид плачет на фоне тоненькой струйки сигаретного дыма, победно тянущегося вверх. Плачет над своей пирровой победой.

Гай на пепелище. Да, Гай. Суперэго умерло вместе с Рики. Своей смертью Рики освободил его - освободил Гая. От своего Суперэго - и от себя. А потому и сам ушёл свободным.

Они оба ушли свободными.




Послесловие


"Любовь и смерть - два излюбленных мотива человечества,
ведь и над любовью, и над смертью так сладко поплакать,
особенно когда они слиты воедино".
Анабель Лурье.




Гай: "Ты можешь соглашаться или отрицать, но за такую любовь можно расплатиться только так".

Он прав. До чего же он прав.

Финал АнК трагичен, это признают все... Возможно, делая поспешные выводы. Следует ли в этом изломанном, дефективном мире оставлять привязку к традиционному - для европейца - мировоззрению? Не думаю. Кто-то возразит, что, как ни крути, они всё равно погибли бы. И это очень сомнительно. Рики изувечен. Но на Амой большинству кастратов живётся лучше, чем полноценным мужчинам (уж простите мне подобный цинизм). Ясон остался без ног. Но даже в наше время вовремя оказанная медицинская помощь может в такой ситуации спасти человеку жизнь, и даже в наше время делают чудо-протезы, помогающие ходить безногим - думаю, на супер-развитом Амой для Первого Консула уж как-нибудь расстарались бы. Ясон и Рики решают уйти из жизни, как истинные самураи решают совершить сеппуку - это именно решение, это ещё один поступок. Последний поступок в рамках фильма. Но говорит он очень о многом.

Перед этим я попытался доказать, что в итоге и Ясон, и Рики победили свои Суперэго, признали своё Ид, смирились со своей дефективностью и, наконец, обрели свободу. Но по иронии судьбы именно поэтому для них не остаётся иного выхода, кроме смерти. Пока они жили в дефективном мире, пряча от него свою дефективность - в первую очередь потому, что прятали её от самих себя, - пока они играли по заданным правилам, их существование в этом мире было возможным. Теперь они осознали и приняли свою дефективность - но мир, их окружающий, своей дефективности по-прежнему не принимает и не осознаёт. За гармонию с собой Ясон и Рики заплатили окончательной и бесповоротной дисгармонией с социумом. Они могли попытаться существовать в нём и дальше, хоть уже и не по-прежнему, но выбрали смерть. И их выбор можно понять - потому что продолжая испытывать давление, теперь уже со стороны внешней, а не внутренней, они были бы вынуждены адаптироваться, чтобы выжить - и снова начали бы изменяться.

Трудно предположить, куда бы их завели такие изменения, но попробовать можно. И мне совсем не нравятся наиболее вероятные выводы. Единожды использованный метод при достижении цели осознаётся - стало быть, действовать перестаёт. Ясону уже не поможет роль хозяина, Рики больше не спасёт роль пета. Самое очевидное и самое ужасное в этом случае - инверсия ролей, то есть банальный ими обмен. Жуткая основа для фанфикшена - и своей простотой, и своей безжалостностью. Почти наверняка подобный эксперимент закончился бы провалом: слишком несвойственны такие роли для героев (на прежние роли они подходили почти идеально, именно потому роли эти возымели терапевтическое действие). В лучшем случае последовал бы болезненный разрыв, в худшем... Я не хочу даже думать об этом.

Осознавали Ясон и Рики это или нет, неизвестно - но выбор они сделали правильный. Более того - единственно верный. И это позволяет мне сделать невероятное заключение: финал АнК - счастливый. Самый счастливый из всех возможных. И это лишь подтверждается маленьким, но удивительным фактом: Рики и Ясон уходят цельными, чтобы не быть сломанными поломанной системой - и своим уходом делают систему цельной. Потому что почти человеческий крик чего-то очень похожего на горе, исторгнутый Юпитер - машиной! - говорит о потрясающем факте: изгнав из себя дефективные элементы, мир осознал свою собственную дефективность. Именно поэтому так трудно говорить о том, что произойдёт после того, как закончатся титры. Но бесспорно одно: маленькая больная любовь маленьких больных людей сдвинула чудовищный монолит с мёртвой точки, и Амой вряд ли когда-нибудь станет таким, как прежде.

У всего есть две стороны, и за всё надо платить. Но плата почти всегда стоит того. Это история о честности - в первую очередь перед самим собой. О боли, которой за неё расплачиваешься. И о том, что результат стоит этой боли.

Даже той боли, которую чувствую я, говоря всё это.

P.S. Когда я редактировал эту статью, параллельно слушая музыку из финальных титров АнК, в комнату вошёл близкий мне человек. "Красивая музыка", - заметил он. "Да, - ответил я. - Жалостливая, правда?" И он сказал: "Нет. Очень светлая".